Новые Дебри. Диана Кук

вмешался Глен, – из-за наших микробов мы можем пить из меньшего количества рек.

      – Ну, я-то могу из большего, – парировал Карл, – а что не так с твоими микробами – без понятия. – В мерцающем свете костра казалось, будто он скалит зубы.

      Агнес шмыгнула носом, будто плакала, и Беа поставила ее на ноги и вывела из круга. Глен пожал плечами, пока они проходили мимо.

      Они уселись на их постель из шкур.

      – Ты расстроилась? – спросила Беа у Агнес.

      – Нет, – ответила та. – Мне дым в нос попал.

      «Причина настолько же, если не более вероятная, как и слезы на эмоциях», – подумала Беа. Она отыскала у себя в сумке щетку и провела ею по волосам Агнес.

      – У тебя все спуталось. Надо бы нам расчесываться почаще.

      – Мне не нравится.

      – Понравится, если будем чаще. Большинству девочек нравится, когда их причесывают.

      Волосы Агнес ложились волнами и бронзовели. Перья папоротника.

      – Карл правда может пить из многих рек? – спросила Агнес.

      – Нет.

      – Почему же тогда сказал, что может?

      – Потому что иногда Карл говорит не то, что есть на самом деле.

      – Но даже когда Глен сказал, что он не прав, Карл сказал – нет, прав.

      Беа ответила:

      – Не слушай ни того ни другого. – Она помолчала. – То есть Глена все-таки надо слушаться, потому что он не чужой. И потому что он умный.

      – А Карл нет? – спросила Агнес, сама простота.

      – М-м… – замялась Беа.

      – По-моему, они оба не правы.

      – М-да? – Беа улыбнулась в темноте.

      – Да. Животные всегда правы, и, когда я делаю, как они, ничего плохого не бывает.

      – В следующий раз, когда мы захотим есть, пить или заблудимся, я буду делать так же, как ты.

      – Ладно. – Агнес выпрямилась. И, кажется, загордилась.

      – Надо бы нам подрезать тебе волосы.

      – Нет, – отказалась Агнес.

      – Ну, короткие волосы ведь не так путаются. И надо что-то сделать с этими колтунами. – Беа покрепче взялась за волосы Агнес у корней и попыталась разодрать их щеткой до концов. – Если сомневаешься, слушай Глена, – продолжала она. – Разница в том, что Глен любит тебя, а Карл нет.

      – Карл меня любит, – возразила Агнес. – Он сам говорит.

      Спутанный клубок волос поддался, голова Агнес дернулась.

      – Ай, – она опасливо притронулась к голове в том месте, где раньше был колтун. – Карл говорит, что любит меня и любит тебя, – продолжала она.

      – М-м… – Беа не желала слышать, кого любит Карл. И сомневалась, что он любит кого-нибудь, кроме себя.

      Они помолчали.

      – А ты меня любишь? – спросила Агнес.

      – Конечно.

      – Даже когда злишься?

      – Я никогда не злюсь, – соврала Беа. Ей не хотелось, чтобы Агнес видела ее такой. И разве не лучше, если все ее действия будут считаться любовью? Беа снова дернула за щетку, Агнес захныкала: «Мама!» – да так жалобно, что Беа остановилась. Теперь макушка Агнес выглядела как мягкий ровный