Тайна Эдвина Друда. Чарльз Диккенс

принимаю с благодарностью. А как ты провела свой день рождения, Кошурка?

      – Чудесно! Все мне сделали подарки, и у нас был пир, а вечером бал.

      – А, пир и бал? Кажется, эти важные события отлично проходят и без меня. И тебя не огорчило мое отсутствие? И без того было весело?

      – Отлично! – восклицает Роза весело, без малейшего смущения.

      – А в чем же состоял ваш пир? Чем угощали?

      – Были креветки, апельсины, желе, пирожные.

      – А на балу были кавалеры?

      – Мы танцевали друг с дружкой, сэр. Но некоторые из девиц изображали своих братьев, и это было так весело!

      – А кто-нибудь изображал…

      – Тебя? Конечно! – восклицает Роза, весело смеясь. – Об этом подумали прежде всего.

      – Я надеюсь, что мою роль хорошо исполнили, – говорит Эдвин с некоторым сомнением.

      – О, чудесно! Замечательно! Я, конечно, не хотела с тобой танцевать, ты понимаешь?

      Эдвин этого не понимает и просит Розу объяснить ему, почему же все-таки?

      – Потому что ты мне уже надоел, – отвечает Роза, но, увидев неудовольствие и обиду на его лице, быстро прибавляет: – Но ведь и я тебе тоже надоела, Эдди, милый, ты же знаешь!

      – Разве я когда-нибудь это говорил, Роза?

      – Говорил? Ты никогда не станешь такое говорить! Но только давал почувствовать! О, как она это хорошо сыграла! – восклицает Роза в восторге от удачного выступления подруги, сыгравшей роль ее жениха.

      – А это, должно быть, чертовски бесстыдная девчонка, – говорит Эдвин Друд. – Итак, Кошурка, ты провела свой последний день рождения в этом старом доме.

      – О да! – произносит Роза, всплеснув руками, тяжело вздыхая и грустно качая головой.

      – Тебе, кажется, жаль, Роза?

      – Конечно, мне действительно жаль старого дома. Я чувствую, что и он станет скучать, и всем будет скучно, когда меня увезут отсюда так далеко, такую молоденькую…

      – Не лучше ли в таком случае нам покончить с этим делом, Роза?

      Девочка бросает на него быстрый, веселый взгляд, но через секунду качает головой и, снова вздохнув, потупляет взор.

      – Что же ты хочешь сказать, Кошурка, что мы оба должны мириться со своим положением?

      Она молча наклоняет голову в знак согласия и после короткой паузы живо восклицает:

      – Ты же сам знаешь, Эдди, что мы должны пожениться и венчаться здесь, и свадьбу сыграть, а то бедные девицы будут так разочарованы!

      На лице жениха Кошурки появляется скорее жалость к себе и к ней, чем любовь. Но он пересиливает свое волнение и спокойно предлагает:

      – Хочешь, пойдем погуляем, милая Роза?

      Милая Роза не совсем уверена, хочет ли она пойти погулять или нет, но вдруг ее личико, комично задумчивое, с выражением озабоченности, светлеет, и она восклицает:

      – О да, Эдди, пойдем гулять! И я тебе скажу, что мы сделаем. Ты притворись женихом какой-нибудь другой девушки, а я представлю, что вообще не выхожу замуж и ни с кем не помолвлена, вот мы тогда и не будем ссориться.

      – Ты думаешь, Роза, это