Мартин Иден. Джек Лондон

Супруги оба пришли к согласию, что Мартин вернулся пьяным. Души их были лишены способности понимать красоту, иначе они поняли бы, что блестящие глаза и пылающее лицо свидетельствовали о первой юношеской любви.

      – Нечего сказать, хороший пример детям, – фыркнул вдруг мистер Хиггинботам, нарушая молчание, наступившее по вине его жены, которым он тяготился. Порой он готов был сожалеть, что она так мало возражает ему.

      – Если он еще раз явится в таком виде, то пусть лучше убирается от нас. Поняла? Не потерплю я такого безобразия, чтобы он в пьяном виде дебоширил при невинных детях!

      Мистеру Хиггинботаму нравилось новое словечко: он недавно вычитал его в газете и заучил.

      – Да, это чистый дебош – вот что это такое!

      Жена опять вздохнула, огорченно покачала головой и продолжала работать. Мистер Хиггинботам снова взялся за газету.

      – Он уплатил за стол и комнату за прошлую неделю? – спросил он, выглядывая из-за газеты.

      Она утвердительно кивнула и затем добавила:

      – У него еще есть деньги.

      – Когда он опять отправляется в плавание?

      – Наверное, когда истратит все, что заработал за прошлый рейс, – ответила она. – Вчера он ездил в Сан-Франциско, искал судно, куда бы поступить на службу. Но у него еще водятся деньги и потому он очень разборчив.

      – Скажите, пожалуйста! Всякий матросишка еще важничать будет! – опять фыркнул мистер Хиггинботам. – Разборчив, тоже! Он-то!

      – Он что-то говорил про шхуну, которая готовится к отплытию в какие-то чужие страны – искать зарытый клад; сказал, что поедет на ней, если у него хватит денег дотянуть до дня ее выхода в море.

      – Если бы он решил остепениться, я дал бы ему работу – разъезжать с фургоном, – сказал ее муж далеко не доброжелательным тоном. – Том ушел от меня.

      Жена поглядела на него с тревожно-вопросительным выражением в глазах.

      – Сегодня ушел. Поступает к Коррузерсам. Они обещают ему жалованье, которое я не в состоянии платить.

      – Я тебя предупреждала, что придется с ним расстаться, – воскликнула она. – Ты слишком мало платил за его работу.

      – Слушай, старуха, – с угрозой в голосе проговорил мистер Хиггинботам, – в тысячный раз говорю тебе, чтобы ты не совала нос не в свое дело. В последний раз повторяю.

      – Мне все равно, – захныкала она. – Том был хороший мальчик.

      Муж со злостью взглянул на нее, это была неслыханная с ее стороны дерзость.

      – Если бы этот твой брат хоть грош стоил, он сам взялся бы ездить с фургоном, – буркнул он.

      – Да ведь он же платит за стол и комнату, – последовал ответ. – И он мне брат, а раз он тебе ничего не должен, нечего и приставать к нему. Да и я могу, наконец, возмутиться, хотя и живу с тобой целых семь лет.

      – Ты ему сказала, что он должен платить за лишний газ, если будет читать по ночам? – спросил он.

      Миссис Хиггинботам не ответила. Ее возмущение угасло, уступив место усталости. Муж торжествовал. Он уничтожил ее. Глаза его горели злобным огнем, а слух наслаждался тихими всхлипываниями,