На Калиновом мосту. Игорь Озеров

не в этом источник большинства райских наслаждений?

      – За эти наслаждения человек платит слишком большую цену. После того, как человек выполнил эту задачу: создал потомство – запускается процесс самоуничтожения. Постепенно человек выключается эмоционально и физически: он теряет способность радоваться жизни. Поэтому, чтобы человек жил вечно, не старея, и все время мог радоваться жизни, надо, прежде всего, убрать программу воспроизводства себе подобных как главную и единственную цель.

      – А разве рождение детей это само по себе не бесконечная жизнь? У меня, кстати, их пять.

      – Вот‑вот. Продолжение именно своего гена является целью любого животного, и человека в том числе. Это закон эволюции.

      – Что в этом плохого? Родители видят в детях свое продолжение, – настаивал Генри.

      – Это обман, заложенный в нас на уровне программных инстинктов. На самом деле человека определяет индивидуальная память и его личные мечты и желания. В новом человеке появляется новая память и новые надежды, поэтому ребенка трудно считать продолжением, а тем более одним и тем же существом только на основании общих генов и хромосом, как бы родителям этого не хотелось, – невозмутимо пояснила девушка‑ученый.

      – Но родители об этом не думают. Они счастливы и им этого достаточно.

      – У них просто нет выбора: такая программа. И из‑за этого начинаются все проблемы. Желание привлечь лучшего самца или самку приводит к тому, что ради этого человек готов на все. Это причина всех комплексов неполноценности и причина большинства отвратительных вещей. Чтобы добиться своего, человек готов обманывать, воровать, убивать, развязывать войны.

      – Все плохое в мире из‑за секса? – рассмеялся Генри Мидас.

      – Как вы не понимаете! Причины в том, что человек запрограммирован на выживание только своего генома. И поэтому других детей он рассматривает как конкурентов. Его главная цель сделать так, чтобы именно у его детей были преимущества перед другими. И он готов для этого сделать все что угодно. Некоторые, – она гневно посмотрела прямо в глаза медиамагнату, – продают чужим детям бессмысленные вредные игры, подсаживают их в отупляющие социальные сети, отучают их самостоятельно думать, чтобы свои дети вечно жили во дворцах и им ничего не угрожало…

      – То есть все проблемы из‑за желания устроить жизнь своим детям, – не стал спорить Генри. – А что же вы улучшили?

      – Все, что отличает нас от амебы, – обиженно ответила Рашми. – Например, умение мечтать.

      – То есть вы создали мир для бездельников‑мечтателей. Не получится ли у вас здесь оранжерея для выращивания овощей, у которых даже секса нет?

      – У нас сохранится и секс, и любовь, но без цели воспроизводства себе подобных, – невозмутимо ответила молодая индианка.

      – Вы знаете, у меня пять детей, и я люблю свою жену как мать своих детей.

      – То есть, как человек она вас не интересует, а лишь как…

      – А разве человек после ваших изменений остался человеком? – невозмутимо