Мужское счастье. Петр Ингвин

но не дай Бог пошутил бы кто-то другой. Принцип «один за всех, и все за одного» работал безотказно, любому шутнику от троицы сослуживцев доставалось «на орехи» по самое не балуй.

      Радость в голосе Даброго сменилась озабоченностью:

      – Что-то случилось?

      – Нет. Я тут по случаю в твоем Тихомировске оказался…

      – Когда ждать?

      – Могу хоть сейчас, но ты, наверное, на работе.

      После службы Дабрый устроился в полицию, но долго не продержался, и вскоре после развода перешел в охранники – оплата выше, а нервов, ответственности и отчетности меньше.

      – С ночевкой?

      – Можно.

      – Нужно! – В интонации приятеля чувствовалось что-то плутовское. – Подгребай сейчас же, я дома. И тебя ждет приятный сюрприз.

      Сюрпризы Иван не любил, но Дабрый сказал «приятный сюрприз», а это могло быть чем угодно – от запотевшей бутылочки чего-то экстраординарного до пьяной вечеринки в самом разгаре. В отличие от бросившего пить Ивана и вечно трезвого Коляуса, Дабрый себя в спиртном не ограничивал.

      По пути Иван увидел массовое помешательство и встретил любовь всей жизни. А теперь, после вырванного у судьбы свидания и прошедшего затем долгого допроса бабульками, он добрался, наконец, до первоначальной цели. Дабрый жил на первом этаже ветхой пятиэтажки, он встретил Ивана в дверях:

      – Наконец-то, а то все глаза просмотрели: где наш Водяной потерялся, не смыло ли вместе со снегом? Заходи, чувствуй себя как в гостях, но не забывай, что ты дома.

      После крепких объятий Иван оказался в прихожей, где попал в другие объятия:

      – Ну, привет, Гроза русалок.

      – Коляус!

      Усталый взгляд, лоб в морщинах, ввалившиеся щеки… Старый друг выглядел так, будто его на годы ссылали в каменоломню. От Коляуса остались только умные проницательные глаза и добрая улыбка, остальное потрепалось и сдулось, как пляжный мяч в конце лета. Даже строгий костюм с галстуком и высокий рост при сохранившейся осанке стального лома не спасали от чувства, что последние месяцы друг работал на износ и вот-вот надорвется окончательно.

      – Сообщил Даброму, что приеду с утра, но тоже задержался, – объяснил Коляус. – Пришел за пару минут до тебя. Все кончилось хорошо?

      – Два условно.

      – Могло быть хуже.

      – Вы о чем? – Дабрый напрягся.

      – Иван попал в передрягу, отделался условным сроком.

      – Почему мне ничего не сказали?!

      – Ты бы здание суда штурмом взял, и вместо того, чтобы меня отпустить, нас посадили бы обоих. – Иван знал, что Дабрый сделает ради друзей невозможное, но помощь Коляуса оказалась весомее.

      – Еще раз узнаю что-то задним числом – обижусь. – Дабрый показал скуксившимся лицом, как именно он обидится, и повел всех на кухню.

      Как в старые добрые времена три неразлучных сослуживца оказались за одним столом. В стаканы разлили квас – более крепкие напитки принимал только Дабрый, но с пивом и прочим он решил повременить. Первый тост – за встречу. Нечасто