Аристократ. Пять грязных искусств. А. Райро

вымазаться.

      Дорогим костюмом и увесистым багажом меня снабдил тэн Зивард, а Херефорд положил в чемодан столько овеума, что я бы мог безбедно жить до старости. Или сотню раз сдохнуть от передозировки, если вдруг решился бы покончить с собой.

      – О, спасибо, что сказали, – поблагодарил я девушку. – По приезде обязательно его отчищу.

      Я все никак не мог привыкнуть к своему новому голосу: негромкому, с идеальным лэнсомским произношением (черт, даже голос у меня теперь аристократический).

      Попутчица улыбнулась и протянула мне руку.

      – Джозефин Ордо. Но настоятельно прошу называть меня Джо. Только Джо.

      Я замешкался. А вдруг она почувствует, что я не владею кодо, когда прикоснется ко мне? Кто же поймет этих адептов и то, что они чувствуют?

      Ее рука все еще ожидала от меня элементарной формы этикета. Пришлось отвечать на вежливость.

      – Рэй, – представился я и легонько пожал узкую теплую ладонь девушки.

      – Просто Рэй? – удивилась она. – Рэй, и все?

      – Рэй Питон.

      – Очень приятно.

      Рукопожатие новой знакомой вышло крепким. Руки у нее были сильные. Зато так мягко и длинно мое имя не произносила даже сестра.

      Взгляд девушки стал лукавым и заинтересованным. Однозначно, передо мной сидела любительница совать нос в чужие дела. Терпеть таких не могу. Усердных… даже усердствующих. Еще и мужским именем просит себя называть, а это показатель избытка ерунды в голове.

      – А чем вы занимаетесь, Рэй? Точнее, кто вы по ПГИ?

      Я чуть было не спросил, что такое «ПГИ». К счастью, удержался от вопроса. Вспомнил, что разговариваю с адептом, а значит, о кодо. Но вот что конкретно значило «ПГИ», я не знал.

      Мои мозги хоть и пребывали сейчас в наркотическом тумане, но все же поднапряглись и сообразили, как умело уйти от вопроса.

      – Я могу позволить себе не работать, мисс.

      Но девушка стояла на своем:

      – Нет, я про ПГИ спросила. Кто вы по ПГИ?

      Вот послать бы ее к черту.

      – Не хотелось бы об этом распространяться, – сухо ответил я.

      Кажется, сработало. На лице девушки отразилось понимание.

      – Вот знаете, – забормотала она, – когда я говорю о пяти грязных искусствах, меня всякий раз пробирает дрожь. Ведь не так они должны называться. Но все же… Рэй… откройтесь. Я никому не скажу.

      Я растянул губы в вежливой улыбке. Ага, как же, не скажешь. Да у тебя язык без костей, детка.

      Зато теперь мне стала известна расшифровка «ПГИ» – пять грязных искусств. Только вот какие искусства имелись в виду…

      Ну что ж, была не была, прощупаем почву.

      – Я занимаюсь мутациями.

      – Мутации? – Девушка всплеснула руками. Повернулась к молодому человеку, что сидел рядом и мрачно глядел в окно (судя по ядреному запаху перегара, он пребывал в состоянии жуткого похмелья). – Ты слышал, Генри? Генри! Он владеет кодо алхимических мутаций. Это так здорово. – Она взглянула на меня полными восхищения глазами. – А я инфир по искусству призыва. Воронки смерти,