Похищение в киностудии. Лорен Магазинер

знаю, найдем ли мы здесь что-нибудь, – констатирует Элиза через некоторое время. – Кажется, что здесь все сломано, раздавлено или разрублено на куски.

      – Надо продолжать поиски, – настаиваю я.

      – Мне нравятся эти усы! – заявляет Фрэнк, покручивая усы с завитыми кончиками. – Или вам больше нравятся эти? – спрашивает он, примеряя бакенбарды.

      Только он накладывает фальшивые бакенбарды себе на лоб.

      Я закатываю глаза.

      – Отлично придумано, дружок, – хвалит его Элиза.

      – Ты даже не смотришь! – ноет Фрэнк. – Элизаааааа!

      Он топает ногой и затем прыгает вверх и вниз. Треснувшее зеркало от пола до потолка на стене дребезжит, а разбитый шкаф скрипит.

      – Фрэнк! Прекрати!

      – Фрэнк! – кричит Элиза пронзительным голосом. – Никаких истерик.

      – ДА, ИСТЕРИКИ! – радостно орет Фрэнк.

      Затем поднимает с пола мусор и принимается разбрасывать его. Бух! Бах! Бдыщ!

      Фрэнк попадает по зеркалу, и оно разлетается на куски. Порыв холодного воздуха пробегает по комнате. Я прижимаю руки к груди, а Элиза дрожит.

      – Призрак! – вопит Фрэнк.

      – Откуда этот ветер? – спрашивает Элиза.

      Я прохожу по комнате, вытянув руки перед собой, на ощупь ища источник сквозняка. Трудно избежать обломков реквизита, но я крадусь на цыпочках. Сначала проверяю дверь, но там нет движения воздуха.

      – Здесь! – Элиза указывает пальцем: – Разбитое зеркало.

      Стоя перед зеркалом, я понимаю, что она права.

      После исчезновения зеркального стекла ветер начал продувать тонкую деревянную подложку. Я отодвигаю раму в сторону… и вижу небольшое отверстие. Это туннель, достаточно большой, чтобы по нему можно было проползти.

      – Ну почему это всегда туннели? – стонет Элиза.

      – Ура! – восклицает Фрэнк, от истерики и следа не остается. – Люблю ползать!

      Я достаю телефон из кармана. Надо написать об этом маме. Мы не знаем, куда ведет этот туннель и что там внутри. Но я должен сообщить ей, куда мы отправляемся.

      Элиза хмурится ^

      – Кому ты звонишь?

      – Охотникам за привидениями! – подпевает Фрэнк.

      – Я пишу маме. На всякий случай.

      – Ты уверен? – уточняет Элиза. – А что, если она запретит нам исследовать туннель?

      Я колеблюсь. Мне не нравится лгать маме. Но, может быть, Элиза права: мама действительно слишком заботлива. А с другой стороны, она ведь позволила нам принять участие в расследовании, и скрывать наше местонахождение – все равно что вонзить ей нож в спину.

      Я быстро пишу маме:

      Идем по следу. Дыра в стене бутафорской комнаты ведет неизвестно куда!

      Объясню позже.

      Элиза качает головой. Возможно, ей это и не по душе, но я знаю, что поступил правильно.

      Не сказав Элизе ни слова, я опускаюсь на четвереньки и медленно погружаюсь в темноту.

      В туннеле холодно. Сквозняк продолжает дуть прямо сквозь нас, и достается в основном мне – я же ползу впереди. Я заслоняю от ветра Фрэнка и Элизу. Практически