Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! Фамильная честь Вустеров. Пелам Гренвилл Вудхаус

как блохи. Я от такого разговора дурею.

      – Пять шиллингов?

      – Пять шиллингов.

      – Что значит – пять шиллингов?

      – Пять шиллингов значит пять шиллингов.

      – Это я и без тебя сообразил. Мне хочется понять, как они в наш разговор затесались? Ты говорил что-то такое о мышах и тут вдруг ни с того ни с сего брякаешь: «Пять шиллингов».

      – Мне нужны пять шиллингов.

      – Допускаю, тебе, может быть, действительно нужна упомянутая сумма, но я-то с какой стати должен раскошелиться?

      – Это откупные.

      – Чего-чего?

      – Откупные.

      – От чего я должен откупаться?

      – Просто выкуп – и все.

      – Никаких пяти шиллингов я тебе не дам.

      – Дело ваше.

      Он помолчал, потом произнес туманно:

      – Те, кто отказывается платить откупные, попадают в разные неприятные истории.

      Этой загадочной репликой наш разговор закончился, потому что мы уже подъезжали к замку и я увидел стоящего на ступеньках Чаффи. Остановил машину и вышел.

      – Здорово, Берти, – сказал Чаффи.

      – Добро пожаловать в Чаффнел-Холл, – сказал я и оглянулся. Мальчишка испарился. – Послушай, Чаффи, что случилось с этим недорослем Сибери?

      – А что с ним такое случилось?

      – По-моему, у него крыша поехала. Этот малявка только что вымогал у меня пять шиллингов и нес какую-то ахинею о выкупе.

      Чаффи весело захохотал, весь такой загорелый, пышущий здоровьем.

      – А, вот ты о чем. Это у него сейчас такой пунктик.

      – Ничего не понимаю.

      – Да он гангстерских фильмов насмотрелся.

      С моих глаз спала пелена.

      – Он что же, воображает себя шантажистом?

      – Ну да. Ужасно смешно. Собирает со всех дань сообразно финансовым возможностям человека. Кстати, неплохой источник дохода. Предприимчивый парнишка. Я бы на твоем месте дал ему деньги. Лично я дал.

      Он меня просто ошарашил. Не столько тем, что представил мне очередное доказательство порочных наклонностей этого маленького хулигана, сколько собственным снисходительным попустительством. Я кинул на него острый взгляд. С первой же минуты, как я его сегодня увидел, мне бросилось в глаза, что вид у него какой-то странный. Обычно, когда его ни встреть, он поглощен своими финансовыми сложностями, глядит на вас потухшим взглядом, лоб страдальчески нахмурен. Именно таким он был пять дней назад в Лондоне. С чего это он сейчас рассиялся, как медный грош, вон даже об этом малолетнем злодее Сибери говорит чуть ли не с нежностью. Тут кроется какая-то тайна. Попробуем применить лакмусовую бумажку.

      – Как поживает тетя Миртл?

      – Отлично.

      – Слышал, она снова перебралась в Холл?

      – Верно.

      – Насовсем?

      – Да, насовсем.

      – Что же, все ясно.

      Должен заметить, тетка Миртл приложила немало стараний, чтобы превратить жизнь бедняги Чаффи в настоящий ад. Никак не могла смириться, что баронский титул перешел к нему. Дело в том, что Сибери не был сыном покойного дядюшки Чаффи, четвертого барона Чаффнела: леди Чаффнел прижила его в одном из предыдущих браков,