Тайна Биг Боу. Израэль Зангвилл

решили, что смогли доставить мне неприятности, и этого с меня достаточно. Конечно, подозрительным кажется совпадение, что я жил с умершим в одном доме и мог быть как-то замешан в смерти этого бедняги. Такая мысль приходила мне в голову, как и всем остальным. Но если бы полицейские знали, что я только что прибыл с места преступления и что я фактически жил в том самом доме, вероятно, они так легко меня бы не отпустили, – Мортлейк саркастически засмеялся. – Очень уж бестолково работают эти полицейские, их девиз: «Сперва поймай человека, потом состряпай доказательства». Если вы оказались в конкретном месте, то вы виновны уже только потому, что были там; если же вы были в другом месте, то вы все равно виновны, потому что сбежали. Знаю я их! Если бы они могли, они бы уже посадили меня в тюрьму. Но к счастью, я знаю номер кэбмена, который отвез меня в Юстон сегодня рано утром, в пятом часу.

      – Если бы они посадили вас в тюрьму, заключенные объявили бы недельную забастовку, – шутливо заметил интервьюер.

      – Да, но ведь всегда нашелся бы кто-то, кто занял бы их место, так что, боюсь, это ни к чему бы ни привело. Извините, сейчас не время для шуток. Я очень расстроен тем, как сложилась судьба моего друга. Боюсь, он уже покинул Англию, мне нужно навести о нем справки. Ну конечно же, бедняга Констант, он нас покинул, это так ужасно! А мне нужно быть в Лондоне на дознании, так что я должен торопиться. До свидания. И обязательно расскажите вашим читателям – меня арестовали из-за того, что у полиции на меня зуб.

      – Последний вопрос, мистер Мортлейк, если позволите. Правда ли, что сегодня между часом и двумя пополудни вы должны были руководить большим митингом клерков, устраиваемым в Сент-Джеймс холле в знак протеста против германского вторжения?

      – Да, было дело. Но эти плуты арестовали меня как раз тогда, когда я собирался телеграфировать об отмене. А потом я узнал о кончине бедняги Константа, и это просто вылетело у меня из головы. Вот досада! Бог мой, беда никогда не приходит одна! Ну, до свидания, и пришлите мне копию газеты.

      Показания Тома Мортлейка на дознании не дали публике никаких новых о его перемещениях в то таинственное утро. Кэбмен, отвезший его в Юстон, написал письмо в газету, сообщив, что взял плату за проезд к железнодорожной станции Боу около половины пятого утра, а значит, арест Мортлейка является явным оскорблением, учитывая демократическую форму правления. Он выказал готовность дать письменные показания под присягой, чтобы доказать всем, какими сомнительными методами работает полиция. Однако Скотленд-Ярд не пожелал получать от кэбмена каких-либо письменных показаний, и водителю кэба номер 2138 пришлось снова скрыться во мраке безвестности своего класса. Мортлейк, чье лицо под черной гривой зачесанных назад волос казалось мертвенно-бледным, давал показания низким, сочувствующим тоном. Он знал покойного больше года – они постоянно пересекались в общественно-политической работе, и по его собственной