Лавка ведьмы «Сладкая жизнь». Надежда Игоревна Соколова

почти без денег. Неприятно…

      Я отхлебнула чай, потянулась за лежавшей в стеклянной вазочке конфетой, но в это время почему-то послышался звон колокольчика, того, что висел над входной дверью. А затем – душераздирающий мяв Барсика.

      Мы с Сандрой подскочили со стульев одновременно, переглянулись и бросились на место происшествия – спасть того идиота, что попробовал напасть на нашего безобидного котика.

      Глава 4

      – А-а-а-а-а… – рыдал в кресле в гостиной Барсик. – Мой хвост… Ы-ы-ы-ы… Мои усы… О-о-о-о… Мои лапы…

      – Сейчас будет «у», – пригрозила я, устав слушать этот цирк, – твоя шкура.

      – Жестокая ты, Машка, – выдал этот липовый страдалец. – Настоящая ведьма! На меня, между прочим, наступили!

      – Бедный тот метаморф, – искренне посочувствовала я неудачнику.

      – Мари, ты же сама говорила, что у тебя нет врагов, – подала голос из соседнего Сандра. – Откуда здесь взяться метаморфу?

      – Вот поймаем и спросим, – мрачно пообещала я.

      О том, что лавку посетил именно метаморф, с уверенностью заявила Сандра, а я не стала оспаривать ее слова. От нее же я узнала, что только метаморфы способны скользить в подпространстве, сливаясь с неживыми предметами. Идеальные воры или шпионы. Одно но: если на пути им попадется что-то одушевленное, например, один наглый кот, решивший с неожиданной инспекцией наведаться в лавку, то вся маскировка метаморфа идет прахом. Потому и пришлось незадачливому вору после столкновения с Барсиком покидать лавку привычным путем – через дверь. Потому и звякнул колокольчик, ну и кот заорал тоже по этой причине.

      Вообще я была твердо уверена, что передо мной симулянт. И никто не наступал на эту наглую тушу. Максимум – случайно пнул. Иначе орал бы Барсик еще до звона колокольчика. Но доказательств у меня не было, поэтому приходилось выслушивать стоны и нытье его пушистого величества.

      Разошлись мы примерно через полчаса. Я завалилась в постель в своей комнате, зевнула, уставилась в окно. За стеклом царила чернильная ночь. Фонари не горели, луна не светила. Я шмыгнула носом.

      Барсик спал с Сандрой, им было хорошо друг с другом. А я в кои-то веки чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Возможно, если бы первый день в лавке выдался удачным, я сейчас не ревела бы в подушку. Но, говорят, плакать все же нужно – от неврозов избавляешься. И я плакала, правда, недолго, хоть и очень интенсивно. Нарыдавшись, я заснула.

      А утром меня разбудил запах блинчиков. В дополнение к ругани за дверью. Эта парочка снова что-то не поделила и орала, не боясь меня разбудить.

      – Заколдую, – я выглянула за дверь хмурая и нечесаная, сама себе напоминавшая ведьму.

      – Мари, он…

      – Машка, она…

      – Если вы здесь орете, то кто готовить блинчики? – перебила я скандалистов.

      – Так они уже готовы, – вскинулась Сандра. – И он заявил, что ему нужна сметана! К блинчикам! А не жирно?!

      – В самый раз, – отрезал Барсик. – Если ты ничего в этом не понимаешь, так и скажи!

      Не слушая