Убийство, похожее на месть. Лариса Соболева

он еще надеялся. Впрочем, надежда оказалась слишком хрупкой, и в кабинете она сразу разбилась. Японец не просто изменился – переродился в нечто незнакомое, что мгновенно определил Бельмас, вор по призванию, следовательно, неплохой психолог.

      – Давно с курорта? – осведомился Японец.

      – Месячишко, – продолжал улыбаться Бельмас.

      – Выглядишь неплохо.

      Мало радовало Японца, что Бельмо выглядит неплохо, а беспокойные глаза он поднял на Горбушу и Державу.

      – Мои рынды (то есть, для непосвященных, телохранители), – представил своих парней Бельмо, вскинув кисть руки слегка вверх. После этого он подышал на камень в перстне, потер его о брюки, а то, чего доброго, Японец не заметит небедственное положение друга. – Ты тоже неплохо обставился.

      Он обвел взглядом кабинет, дескать, что тут у вас. Остановился на двух парнях Японца.

      – Мои референты, – в свою очередь представил Японец мальчиков.

      – Потолкуем о деле? – предложил Бельмо.

      Японец кинул взгляд назад, референты спешно удалились, Горбуша и Держава остались.

      – Дело конфиденциальное, – напомнил Японец и снова уставился на Горбушу с Державой.

      – От моих гладиаторов я ничего не скрываю.

      Гладиатор – не только внушительный типчик, способный к бою, но и тот, кто совершает расправу по заданию воров, и не знать этого Японец не мог. Вот так, легко и красиво, Бельмо сделал намек: вздумаешь подличать – тебе не поздоровится. А ведь Бельмасу явилась неплохая мысль позиционировать себя как главу мафиозной группы. Припугнуть никогда не мешает. Даже друга.

      Японец намек понял, опустил предательские очи, губешки поджал. Не хотелось ему отдавать бабки, ох не хотелось… А Бельмо хочет забрать, потому что это его деньги, с огромным риском добытые его головой и его умением, за них и поплатился он годами заключения. Так за что Бельмо на нарах отдыхал? Чтоб в благородном порыве кинуть бывшему другу скромненький презент в виде трехсот пятидесяти тонн? Да, именно бывшему другу, судя по перекореженной афише Японца. А тот, не поднимая глаз, поставил в известность:

      – Все деньги не могу тебе отдать прямо сейчас…

      – Частями меня не устроит, – слегка двинул шеей Бельмо.

      – Но они в деле, их так просто не изъять…

      – А, значит, я получу и проценты? – оживился посетитель. – Сколько там набежало за семь-то лет?

      – Не раскатывай губы, – наконец хозяин кабинета поднял на него глаза, залитые алчностью. – Я не сразу их кинул в дело, а по прошествии четырех лет. Раньше боялся. Сейчас всяческие инспекции сильно интересуются, откуда бабки.

      – Насколько мне не изменяет память, – взял сухой тон Бельмо, – семь лет назад у тебя не было такого роскошного кабинета и офиса. Кстати, чем ты занимаешься?

      – Всем понемногу, – уклончиво ответил Японец.

      – Не хочешь говорить, – покривил губы в покровительственной усмешке Бельмо. – Ну, ладно, это мы выясним.