Охота на крылатого льва. Елена Михалкова

и только сейчас заметила, что сжимает его так крепко, что побелели костяшки пальцев.

      «Господи, я дала ей отпор. Не может быть!»

      Ей захотелось плакать и смеяться одновременно. Одиннадцать лет! И впервые она, а не Лариса Витальевна, закончила разговор.

      Впервые последнее слово осталось за ней.

      – Я люблю тебя, – облегченно выдохнула Вика, адресуясь Венеции.

      И наконец-то сделала то, что давно хотела: макнула голую пятку в прохладную текучую воду.

      Глава 3

1

      В отель она забежала всего на десять минут, переодеться. Выйдя из номера, Вика начала спускаться по лестнице и услышала снизу голоса.

      Один, басовитый и сочный, принадлежал хозяину гостиницы. Другой показался ей смутно знакомым: сиплый, небрежно тянущий слова.

      Вика перегнулась через перила, и перед ней открылась вся сцена.

      Чернобородый хозяин яростно отчитывал высокого смуглого парня в драных джинсах, с золотой серьгой в ухе. Вика понимала едва ли половину, но уловила, что смуглого увольняют за какую-то провинность. Тот возражал с ленцой в голосе, и эта ироничная отстраненность окончательно вывела хозяина из себя.

      – Пошел вон, свинья! – на этот раз Вика разобрала отчетливо каждое слово. – Мерда!

      Парень огрызнулся. Фраза была короткой, однако подействовала как пощечина. Чернобородый схватил наглеца за грудки, тряхнул – и оттолкнул к стене. Спиной вперед перелетев через весь холл, парень врезался в витрину.

      Хрусть!

      Вика, словно зачарованная, смотрела, как мелкой сияющей крошкой взрывается стекло, витрина накреняется, а волшебная переливчатая муранская ваза летит вниз, навстречу каменному полу.

      Дзынь! – жалобно сказала ваза.

      – Ах! – сочувственно вскрикнула Вика, глядя сверху на две половинки.

      – Порка мадонна! – задохнулся хозяин.

      Парень поднялся, потирая локоть. За окном мелькнули фигуры в синих форменных куртках.

      – Сюда! – заорал чернобородый. – Скорее!

      Парень быстро, как рыба, скользнул к черному ходу, но был перехвачен на полпути широкоплечим блюстителем порядка.

      В потоке слов, которые хозяин отеля обрушил на полицейских, мог бы утонуть и более сведущий в итальянском человек. Вика еле успевала вычленять главное.

      – Сволочь! – хозяин тыкал пальцем в провинившегося. – Он давно хотел напакостить! Вы знаете, во сколько обошлась мне эта ваза, синьоры?!

      – Сам виноват! – брезгливо выплюнул парень.

      – Я виноват?! Я?! Ты разбил бесценную вещь! У тебя не хватит денег, чтобы расплатиться со мной! Ублюдок!

      – Пошел ты!

      Карабинер хмуро покосился на обвиняемого и вытащил наручники.

      Постояльцы, наводнившие холл, боязливо обходили место стычки. Пожилая горничная собирала осколки. Смуглый скривил губы, словно не желал снисходить до объяснения с этими людьми, – и Вика не выдержала.

      – Эй! – крикнула она сверху. – Стойте!

      Все головы задрались к ней.

      Вика