Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник). Виктор Мельников

выходить ли завтра на работу? Или остаться дома? Можно найти что-нибудь другое. В нынешнее время не работу ищут, а достойную оплату труда.

      Официально я ещё не был трудоустроен. Поэтому мой невыход на мне никак не отразился бы. Но вдруг я понял, мысль сразила внезапно, не о работе я думаю, а о Лизе. Что скажет она? Работа и жена стали для меня одной проблемой. В идеале жена должна ассоциироваться с любовью, работа – с деньгами. У меня все эти понятия смешались, если не поменялись местами.

      Когда-то мы друг другу устраивали сцены из порнографических фильмов. Никто не ругался. У нас с ней была мотивация: кто первый кончит – тот моет посуду. Очень часто приходилось мыть посуду вместе. Мы были идеальной парой. А сейчас она в отпуск домой ездит одна. Что-то у нас идёт не так.

      Заказал вторую кружку пива.

      Ныне, если месяц не пью, то чувствую себя, как верблюд в Каракумах.

      – Официант! – я щёлкнул пальцами правой руки. У меня получилось звонко. – Пятьдесят грамм водки!

      – Запить? – он прокричал через весь зал точно так же, как сделал я.

      – Сок. Томатный.

      Официант принёс заказ, поставил на столик.

      Я спросил у него:

      – Женат?

      – Да.

      – Любишь?

      – Конечно!

      – Вот и я люблю! И жить люблю! Всё здорово, вообще! Пока не протрезвеешь. Тебе так не кажется?

      – Я не пью… Я пойду, – сказал бармен. – У меня работа.

      Мои излияния показались ему пустым бредом.

      – Иди, работай… не пьёт он…

      Я выпил свои пятьдесят грамм, запил соком.

      Бросить работу мне легче, чем пить и курить. Но если я работу брошу, то мне будет нечего пить и курить. Лучше я буду работать, чем попрошайничать: дайте на выпивку, дайте на сигареты. Над человеческими слабостями ни чужой, ни родной человек не сжалится.

      Мне принесли третью кружку пива. Я почувствовал себя на коне. Не хватало сабли. Но идти на подвиги я не собирался.

      Я продолжал думать, что делать. И решил, что работа не любит, когда её забрасывают на дальнюю полку шкафа. Красивая женщина – тоже. Любовь – она в сердце сначала. После перебирается в печёнку и разъедает мозг. Лизу я любил. Но, было очевидно, нехорошее предчувствие закралось в подсознание. Я могу получить удар между ног. Всё произойдёт внезапно.

      Я допил пиво, пошёл домой.

      На следующий день я вышел на работу.

      7

      После планёрки меня снова пригласили подняться на второй этаж, в кабинет Анатолия Николаевича.

      Я ознакомился с системой штрафов.

      Это была таблица. В неё были вписаны все человеческие пороки и слабости. Причём как работников торговой сети, так и человека придумавшего эти самые штрафы.

      Внизу стояла подпись: генеральный директор, А. А. Петренко. И он, я подумал, не исключение, грешен.

      – Читай вслух, – сказал Анатолий Николаевич. Его лицо лоснилось от жира. Виднелся второй подбородок. Кличка Фастфуд ему подходила. Очень! – Вновь прибывшие работники читают мне это громко и с выражением.