Оружие страха. Марина Серова

встречу. Что же такое-то она говорила?

      Я остановилась. Прямо передо мной в витрине размахивал толстой ладонью розовомордый идиот из пластика. Улыбка кретина приглашала меня немедленно посетить магазин со страшноватым названием «Мамона».

      Значит, вот как выглядит этот самый Мамона. Мерзкий типус, однако. Глазки маленькие, на голове вихорик торчит, и штанишки на нем в мелкую клеточку. А народ наш ему все молится, молится и не знает, что за урод этот Мамона.

      Мне стало жутко интересно, чем может торговать магазин с таким недвусмысленным названием. Не иначе как золотыми тельцами. Критически осмотрев свой туалет и убедившись, что я одета вполне прилично – черный джинсовый костюм, красный шелковый шарф, все стоило дорого, – я решила отвлечься от мрачных мыслей путем созерцания золотых Мамониных стад.

      Почему я столь придирчива к своей одежде?

      Однажды, все с той же Анькой, поневоле предпочитающей исключительно «Секонд-Хенд», мы забрели в магазин, торгующий джинсами фирмы «Ли». Я была одета чересчур просто, а уж про Аньку я промолчу.

      В магазине не было никого из покупателей – только продавец. Юноша с мрачным лицом оглядел нас с ног до головы, и мы явно показались ему недостойными дорогущих джинсов, а потому подозрительными.

      Цены там не просто кусались, а готовы были сожрать вас с потрохами. Посему мы разглядели все джинсовые цвета, используемые прекрасной фирмой, порадовались на астрономические суммы и поплелись к выходу. Анька, правда, обнаружила, что ее секонд-хендовые джинсы стоят здесь целых семьсот тысяч. Это привело ее в неописуемый восторг! Поэтому у прилавка с ними она немного задержалась…

      Юноша все это время нервничал и бегал вслед за нами, явно подозревая нас в возможных незаконных махинациях. Аньку это ужасно веселило, и она разгуливала садистски долго, с наслаждением разглядывая особенно дорогие джинсы. Она брала их в руки, морщилась и швыряла назад.

      Когда мы оказались у выхода, юноша стоял набычившись, скрестив на груди руки, и явно не собирался выпустить нас живыми.

      Анька, с трудом сдерживая хохот, спросила его, неужели он таким образом хочет нас вынудить что-нибудь купить?

      Он покраснел, что-то буркнул и отошел в сторону.

      Теперь я развлекалась без Аньки.

      И всю оставшуюся жизнь я буду скучать без нее…

* * *

      Так о чем я? Почему я вспомнила этот эпизод?

      Что-то тогда произошло? Когда мы вышли из неприветливого магазинчика. Но что? Вспоминай, Иванова, вспоминай…

      Напряги свои мозги, и вспомни. Мы вышли с Анькой из магазина. Сначала смеялись, потом…

      Мысль ускользала. Память пыталась скрыть от меня нечто важное. Начнем сначала.

      Мы вышли из магазина. Напротив оперного театра. Отправились через дорогу покурить в скверике.

      Долго стояли, потому что, как назло, было много машин, и мы не могли перейти улицу. Долго не могли.

      Машины… Стоп.

      Анька схватила меня за руку и оглянулась. Я спросила ее, что с ней. «Ничего», – ответила она.