Пространство для любви. Драмы и комедии. Владимир Янсюкевич

не передалась. Григорий увлёкся театром, убежал из дома в Москву и поступил в ученики к самому Михайле Семёнычу…

      Джульетта. К какому Михайле Семёнычу?

      Ромео. К Щепкину.

      Джульетта. А Хлестакова, случайно, Гоголь не с твоего дальнего родственника писал?

      Ромео. Ох, не хотел говорить… Думал, не поверите… С него.

      Маргарита Васильевна. Ну, хорошо хоть Хлестакова, а не Городничего!

      Ромео. Городничего писали уже с сына Григория, Аристарха. И не Николай Василич, а Михаил Евграфыч.

      Джульетта. А это что за тип?

      Ромео. Салтыков-Щедрин. Но это не лучшая страница в истории нашего многострадального рода… А последующие поколения моих предков пошли, как говорится, другим путём. Один из них приятельствовал с Фёдором Михалычем, участвовал в покушении на Алексашку номер два. Другой братался с Николаем Гаврилычем и ходил в народ. Третий подкинул Ильичу Первому мысль о мировой революции, хотя сам решил не высовываться до поры до времени. А когда у Ильича получилось в отдельно взятой стране, пришёл к нему и сказал, что хочет учить крестьянских детей новому образу жизни. Ильич благословил и… с тех пор в нашем роду завелись учителя. Моего прадедушку Иосиф Виссарионыч отправил осваивать Сибирь. А дедушку Никита Сергеич послал учить грамоте кукурузоводов Заполярья… Папа при Ильиче Втором углубился в бездну исторической неразберихи, за что был отстранён от адского учительского труда, но Михаил Сергеич с почётом восстановил его в прежней должности. И только я прервал учительскую традицию и пошёл по стопам актёра Григория… такова вкратце история моего рода по отцовской линии, начиная с Петра-преобразователя.

      Маргарита Васильевна (с улыбкой). Богатая история… А по материнской линии?

      Ромео. По материнской линии без подробностей… Поскольку всё вязнет в крепостничестве… Давайте выпьем за талант! Он в человеке – главное.

      Маргарита Васильевна. С удовольствием! И знаешь, Ромочка, что мне понравилось в твоей довольно остроумной импровизации? Какая-то… бесконечная лёгкость, свобода, с которой ты пользовался историческими именами и фактами… Я в двадцать лет на такое бы не решилась. Нас иначе воспитывали… Да что там в двадцать! Я и сейчас о некоторых вещах и именах вспоминаю с содроганием… а уж чтобы делать их предметом юмора, о нет! Да, вы живёте в совершенно другом времени… И только талант вечен, ты прав! За талант!

      В прихожей слышится какое-то шевеление, крики: «Маргариточка Васильна! Держитесь! Иду к вам!» Появляется Роза.

      Роза (вбегает в комнату с воинственным видом, она изрядно под хмелькоми в руках у неё большая сковородка,). Маргариточка Васильна! Это я!Гляжу, двери нараспашку!.. Думаю, дай гляну, всё ли в порядке… (Обходит стол, задерживается за спиной Ромео со сковородкой наперевес). А это, значит, и есть ваши… гости?..

      Маргарита Васильевна (смотрит