Египетские вечера. Марина Серова

вышла на балкон и сразу обратила внимание на разбитую трехлитровую банку. Ее осколки были в крови. Странно. Интересно, это сам Глеб разбил ее и поранился или кто-то другой? И обратил ли на это внимание следователь? Надо будет связаться с Кирьяновым. Возможно, он в курсе дела.

      Больше на балконе ничего интересного не было. Ничего не сломано, никаких следов борьбы – ничего, кроме этой банки. Но все-таки зацепка.

      Я вернулась к Наташе. Она так и сидела, на том же месте.

      – Это ты банку разбила? Там на балконе осколки валяются, – как бы между прочим заметила я.

      – Нет. Она так и была.

      Я намотала эту информацию на ус.

      – А ты сама что-нибудь странное заметила на месте происшествия? С балкона вообще ничего не убирала? – присела я рядом.

      – Странное? – подняла голову девушка. – Да я не знаю… На балконе точно ничего не трогала. А так… Глеб лежал на асфальте, его голова была неестественно вывернута. Глаза открыты, в них такой ужас… Очки съехали…

      – Очки? – зацепилась я за слово.

      – Очки. Он носил очки. У них одно стекло треснуло, другое разбилось.

      – А вот это, кстати, на самом деле странно. – Теперь я твердо была уверена, что произошедшее с другом Наташи не самоубийство.

      – Что тут странного? – тихо спросила Наташа.

      – Понимаешь, дело в том, что по статистике – а все подобные случаи тщательно изучаются и анализируются – человек, который носит очки и собирается закончить свою жизнь самоубийством, очки обязательно снимает. Особенно если прыгает с высоты. Потому что, как бы ни казалось это смешным и странным, боится пораниться.

      – Боится пораниться? – переспросила девушка.

      – Да. А Глеб не снял очки. Значит, произошло не самоубийство, – резюмировала я.

      – Так ты поможешь мне?

      – А можно дурацкий вопрос? Зачем тебе это надо?

      Девушка задумалась. Лицо ее прояснилось, слезы перестали капать.

      – Не знаю. Наверное, не хочу, чтобы люди думали о нем плохо. Мне соседки вчера надоели. Что у вас произошло? Почему Глебушка решил это сделать? Я им говорю, что он не стал бы прыгать, но разве переспоришь, если даже милиция такого же мнения? Ах, Глеб, Глеб!

      – Понятно. Давай так: я сначала поговорю кое с кем, поразмыслю, а потом точно скажу тебе, буду ли заниматься этим делом. Хорошо?

      – Ладно. Только, Таня, ты уж соглашайся, а… Помоги, пожалуйста. Деньги у меня есть. Я никакой суммы не пожалею, лишь бы найти того, кто это сделал. Это ведь убийство! – затараторила Наташа.

      – Ты пока осколки банки на балконе не выкидывай. Может, проверить кое-что придется. – Я встала и еще раз окинула комнату беглым взглядом. – И не убирайся пока. Может, отпечатки пальцев придется снять. И посуду не мой, которая осталась. Свою, конечно, можешь. В общем, особенно ничего не трогай. Если все получится, к тебе завтра эксперт может зайти. А возможно, и еще сегодня.

      – Таня, я так тебе благодарна… – пролепетала девушка.

      – Пока благодарить не за что. Ну ладно, пока. Если что, звони сама, и я буду