Загадай меня на Новый год. Женя Онегина

Нового года. Солнце, уже склонившееся к закату, отражалось в темной воде залива, еще не скованного льдом. Из гостиной раздавалась музыка, звон бокалов и веселый смех.

      Пальцы сами по себе набрали ответ:

      «Важно».

      Ада сидела за столиком на одного в небольшом кафе на углу Старой площади. Тихом и уютном. Винтажная мебель, ажурные белоснежные салфетки. Стопки книг на разных языках и детские игрушки на полках вдоль стен. В воздухе витает аромат свежесваренного кофе с корицей. Марципаны и пряники на витрине притягивают взгляд. Из окна отлично просматривался каток, полный хохочущих детей, темнеющий в зимнем небе Собор и сама площадь. Украшенная. Нарядная. Заполненная ярмарочными прилавками, у которых толпились туристы и жители города.

      До Нового года оставалось шесть часов.

      Ада поднесла ко рту кружку с кофе. Сделала небольшой глоток. Оставалось решить самое главное. Идти домой, чтобы встретить праздник в одиночестве, зато с горячим вином, ванильным мороженым и видом на залив. Или же остаться здесь, затеряться в толпе и гулять по Старому городу до утра.

      На столе ожил смартфон.

      Звонил Марк. Ада, не раздумывая, сбросила вызов.

      Но друг и сосед слишком хорошо знал ее, и вскоре на экране высветилось сообщение:

      «Буду к восьми. Со мной Иммо».

      Прекрасно. Просто прекрасно. Иммо в городе.

      На секунду захотелось отключить телефон и сделать вид, что она ничего не получала. И дома не появляться до утра. Но Марк ей этого не простит. И Иммо. Иммо решит, что она просто струсила. Решительно допив остывший кофе и расплатившись, Ада шагнула в предновогодний вечер, на ходу застегивая куртку. Словно по заказу пошел снег.

      Небольшая деревянная лошадка на атласной красной ленточке почему-то сразу привлекла ее внимание. Видимо, приглянулась кому-то, но потом так и осталась одиноко лежать на самом краю прилавка. Ада взяла ее в руки. Седло украшал замысловатый узор, по тщательно выписанной гриве хотелось провести рукой. А лак местами потрескался.

      – Тетя, подарить тебе игрушку?

      Мальчишка был совсем еще мелкий. От силы лет семи. Одетый в теплую куртку не по размеру и красную шапку-колпак, которая то и дело сползала ему на глаза.

      – Зачем же дарить? – удивилась Ада, – я заплачу. Сколько?

      – В Новый год нужно дарить подарки, – назидательно проговорил мальчик, – бери.

      Ада улыбнулась малышу и взяла лошадку. Потом извлекла из кармана разноцветный леденец на палочке, купленный на площади и протянула ребенку:

      – Держи и ты свой подарок.

      Мальчишка улыбнулся, продемонстрировав отсутствие двух передних верхних зубов, и схватил угощение.

      Снег усилился. Ада застегнула куртку и по самый нос закуталась в длинный колючий шарф. Старый город тонул в мерцающих огнях рождественских гирлянд и запахах кофе, глинтвейна и специй. Сама и не заметила, как, Ада снова оказалась в толпе на площади, у центральной Ели. Разноцветные шары и флажки, мандарины и леденцы, имбирные пряники и фигурки гномов – что только не приносят горожане к праздничному дереву. И тут Ада вспомнила про лошадку. Достала, провела пальцем вдоль гривы, словно запоминая узор, а потом приподнялась на цыпочки и повесила на свободную ветку.

      «Хочу, чтобы он меня полюбил».

      Загадала неслышно. Резко развернулась и направилась в сторону залива.

      Старые часы на Ратуше пробили семь.

      До дома Ада решила добираться пешком. На берегу людей практически не было. Время позднее, и большинство уже провожает старый год в кругу семьи. Упитанные утки сбились в стайку в открытой заводи и смешно нахохлились под густым снегом. Хлеба у Ады не нашлось. В кармане зазвонил смартфон, но пока девушка пыталась до него добраться, вызов прекратился. Зато за спиной раздалось недовольное:

      – Ну где ты ходишь?

      Марк был, как всегда, в расстегнутой куртке и без шапки. С синими от холода губами, зато с флягой в руках и зажженной сигаретой.

      – Ты написал, что будешь к восьми.

      – Подразумевалось, что ты сидишь дома, – заметил лучший друг.

      – Я гуляла. Праздник все-таки. Где Иммо?

      – В отличие от меня, он все понял и пошел за продуктами.

      В подъезде снова не горел свет. На лестнице тянуло сыростью. Но вид с балкона на море перекрывал все недостатки этого жилья. В маленькой прихожей двоим было тесно. Марк скинул ботинки и куртку и прошел на кухню. Поставил чайник. Ада, не торопясь, повесила куртку на вешалку. Пока мыла руки, долго рассматривала себя в зеркале, пытаясь унять охватившую ее дрожь. Темные волосы до плеч, немного вьющиеся на концах. Карие глаза. Четко очерченные скулы. Светлая кожа. Кажется, за прошедший год она совсем не изменилась. Раздался звонок в дверь. Вот Марк, бормоча ругательства, прошел в прихожую. Приглушенные голоса перекрывает свист чайника. Марк снова ругается и возвращается на кухню. А Ада еще некоторое время проводит в ванной, а потом решается и толкает дверь.

      Иммо в гостиной.