Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934). Дмитрий Шестаков

ноября 1929

      XVI. «И в зиму так же небо сине…»

      И в зиму также небо сине

      И над стихающей волной

      Висит лазурною пустыней,

      Дрожит бездонной глубиной.

      И мнится, некий дух вселенной

      Вот близко, близко, в миг немой

      Прострется бездною нетленной

      Над опустелою землей.

5 декабря 1929

      XVII. «Оно прекрасно и высоко…»

      Оно прекрасно и высоко,

      Живое небо января.

      От стран роскошного востока

      Прикочевала к нам заря.

      И над горами, надо льдами

      Зимою скованных брегов

      Легла воздушными волнами,

      Вовек не ведавшими льдов.

16 января 1930

      XVIII. «Наверно, вот в таких краях…»

      Наверно, вот в таких краях

      Свои венки найдут поэты:

      Всё горы, горы и в горах —

      То дуб, то ель, да лип букеты.

      Свергаясь долу, путь гремит

      Под перегруженной телегой,

      А там вдали как ясен вид,

      Какой он дышит вольной негой.

      Ручьи колей рекой слились,

      Уж ночь в долу благоуханном,

      Да, переваливая высь,

      Недавний дождь ползет туманом.

19 июня 1930

      XIX. Тайфун («Нам небом послан был тайфун…»)

      Нам небом послан был тайфун

      Чтоб духом мы не упадали,

      Чтоб мы не ослабляли струн

      В немом бездействии печали,

      Чтобы не жались, как рабы,

      Под дикие раскаты грома

      И вдохновение борьбы

      Нам было близко и знакомо.

18 июля 1930

      XX. Твоя скала

      Два камня на распутьи влажном.

      Мы сели там в вечерний час,

      И волны с грохотом протяжным

      Бросались в сумерках на нас.

      Я снова здесь. Раздумья полный,

      Один я над водой стою,

      И горько всхлипывают волны,

      Взбираясь на скалу твою.

12 декабря 1930

      XXI. Опорная, 18[1]

      Поникла ветхая ограда,

      И от ворот одни столбы,

      Но буйны плети винограда,

      Как победившие рабы.

      Да тучи бледного жасмина,

      Освобожденного от пут,

      Как одиночества картина,

      Участье путника зовут.

23 июня 1930

      XXII. Марина

      Люблю басовые тона

      С утра встревоженного моря,

      Когда на всем его просторе

      Гудит и рушится волна.

      Как будто линия штыков,

      Неотразима в дружной силе,

      Встает и в брызгах снежной пыли

      Марш-марш на приступ берегов.

4 мая 1931

      XXIII. Владивостоку

      Есть красота в тебе живая,

      Когда и с шуйцы, и с десной

      Лазурь задвинет золотая

      Тебя хранительной стеной.

      И широко и необъятно

      По зыби млеющих прохлад

      Рассыпят огненные пятна

      Весна и вечер и закат.

27 мая 1930

      XXIV. Нарцисс

      Уж город все свои огни

      Зажег

1

26-я верста (от Владивостока).