Культурный конфликт (сборник). Елена Ронина

А ну как такси опоздает! Или приехать забудет! Пытаюсь договориться с этим же таксистом:

      – А вот вы можете в два часа ночи меня в аэропорт отвезти?

      – Либе фрау, вот вы в два часа такси и закажите, в Германии такси приходит в любое место за две минуты. – А вдруг не придет?

      – Придет, либе фрау.

      – А вдруг с телефоном что-то?

      – Так не бывает.

      – А вы совсем не можете приехать?

      Таксист тяжело вздыхает, понимает, что случай непростой, девушку заклинило.

      – Гут, я приеду. Мне всё равно рано завтра вставать, ехать к моему постоянному клиенту.

      Ну, слава Богу! Как это у меня все-таки ловко получилось! А то надейся на их две минуты – неровен час, останешься здесь на всю жизнь. У них, конечно, у проклятых империалистов, всё очень даже хорошо, но я больше этого напряжения не выдержу и полдня. Скулы уже свело улыбаться и делать вид, как мне тут у них всё нравится.

      Таа-ак, мой друг Жарков куда-то свалил. Видать, пытается что-нибудь выклянчить у хозяина гостиницы. Ведь как человек развился за неделю! Мы когда с ним сюда приехали, ни одного слова по-немецки сказать не мог. А так: нужда заставила (это после того, как я отказалась переводить его дурацкие просьбы), открыл словарь – и по словечку, по словечку чего-нибудь да выпросит.

      Сначала он меня эксплуатировал:

      – Светочка, вот мне бы с того стенда зажим, давай попросим, а с того ножницы, давай попросим.

      Я перевожу, на нас как на дураков смотрят. Ну и действительно, с какой стати! Тогда я должна переводить про его тяжелую жизнь и беспросветную бедность. А как не переводить? Это же я его в Германию на выставку привезла в благодарность за то, что его клиника у нас инструменты купила, так что должна следить, чтобы поездка ему понравилась и никаких трудностей у него в ней не было!

      Короче, день я терпела, потом говорю:

      – Всё! Больше ничего просить не буду, просите сами! Я с удовольствием переведу, зачем какой инструмент нужен, что как работает, а позорить державу больше не буду. И так все удивляются, на нас глядя: почему мы ничего купить не можем, почему нам всё даром надо?

      Жарков, по-моему, даже не очень обиделся. Про то, как инструменты работают, ему было неинтересно, и все свои силы он бросил на то, чтобы свои немалые нужды объяснить самостоятельно. Размахивал руками, всякие позы принимал, а самое центральное слово в словаре находил. Между прочим, очень преуспел в этом. Полчемодана всякого барахла с собой в Москву набрал!

      Вообще с этим Жарковым проблемы начались сразу. Не успели вселиться в гостиницу, бежит:

      – Светочка, мне не положили постельное белье!

      Иду смотреть. Оказывается, он никогда не видел белья коричневого цвета. Думал, это наматрасник!

      Вечером опять проблемы:

      – Вы не могли бы попросить для меня еще мыла?

      – А вы что, – спрашиваю, – постирушку уже решили организовать?

      – Ну что вы, Света. Просто что это за мыло, такой маленький кусочек? Один раз только намылиться хватило.

      Он, видать, рассчитывал, что