Вся жизнь – игра! Актёрские байки и истории. Голиб Саидов

и ужасом. Ведь это – пленные немцы, фашисты…

      Евреи, евреи…

      Настоящая фамилия Михаила Задорнова – Райтер…

      Ну—ну, расслабьтесь, господа сионисты и, наоборот, антисемиты: это всего лишь шутка, имеющая, однако, реальную жизненную почву.

      Однажды на съемках одной ТВ—передачи о книгах, которая осуществлялась почему—то в ресторане, к Задорнову подошла хозяйка этого заведения, крутая дама лет сорока – шестидесяти, улыбнулась, сверкая всем золотом своих зубов, и попросила автограф. У Михаила ничего не было с собой, кроме визитной карточки, отпечатанной с одной стороны на английском языке. На этой стороне он и расписался.

      – А что тут написано? – спросила крутая дама, желая хоть ненадолго продлить знакомство с кумиром своих телегрез.

      – А—а, тут по—английски, – рассеянно глядя по сторонам, сказал Михаил.

      – А что по—английски? – кокетливо брякнула золотой (опять же) цепью дама.

      – Ну… Задорнов, райтер…

      Дама оцепенела.

      – Как Райтер? – потрясенно прошептала она.

      – Вот так. Райтер. Писатель, значит.

      – Я понимаю, что писатель. Кто ж не знает, что вы писатель. Но простите… ваша настоящая фамилия – Райтер? – Тут она совсем перешла на шепот, вероятно, чувствуя себя сейчас резидентом, напавшим случайно на важную государственную тайну. Она округлившимися глазами таращилась на Задорнова, а затем, быстро оглянувшись, напряженно и тревожно спросила: – Вы еврей?..

      – Да нет же, – терпеливо объяснял тот, – «райтер» по—английски – писатель. Вот тут так и написано: «Zadornov. Writer».

      Но дама, распираемая изнутри сенсацией, понимать не желала. «Шо, я не понимаю? – сияло на ее счастливом лице. – Мы ж свои люди. Задорнов – это для конспирации, а Райтер – это настоящее».

      – Так вы не еврей? – уточнила она с лукавством, означавшим, что, мол, меня вы можете не стесняться, говорите, что вы эскимос, я поверю. Задорнов уже начинал злиться, и она это увидела. – А выглядите вы все равно хорошо! – сказала она и отошла.

      Швед пархатый…

      Говорят, суровая Вера Пашенная, бывшая в силу своего положения, по существу, хозяйкой Малого театра, недолюбливала артиста Кенигсона. И однажды, отвернувшись от него, в сердцах брякнула:

      – Набрали в Малый театр евреев, когда такое было!

      – Вера Николаевна, – вспыхнул Кенигсон, – я швед!

      – Швед, швед, – пробурчала своим басом Пашенная, – швед пархатый!

      В. Качалов

      Настоящая фамилия

      11 февраля 1875 года в городе Вильно, нынешней столице Литвы Вильнюсе, родился Василий Шверубович, принявший впоследствии сценический псевдоним Качалов. Его отец, крещеный еврей, был священником. По примеру старшего брата Василий поступил на юридический факультет Петербургского университета. Однако увлекся театром и оставил учебу, отправившись играть на провинциальных сценах сначала Казани, а затем Саратова. С 1900 года Качалов стал актером Московского Художественного