Хроники железных драконов (сборник). Майкл Суэнвик

в карман жакета. Она вытащила клочок бумаги, который носила с собой после той самой встречи с директором, и развернула его.

      – «Питер с Холмов, – читала она вслух, – подвергнут осмотру нижеподписавшимися практикующими специалистами в области герменевтической медицины в день Жабы, Секирной Луны, сто семьдесят третьего года от Падения Турбины. По результатам осмотра ему выдан сертификат – как девственнику, невинному по части плотских утех и годному для принесения в жертву во славу Богини, дабы не навлечь Ее пагубного неодобрения и избегнуть Ее гибельного желания».

      Пылая глазами, Джейн повторила:

      – Девственник!

      – Где ты это взяла?

      – Какая разница где? Здесь сказано: Питер девственник.

      – Ну, Джейн, ты же понимаешь, Богине не нужны…

      В дальнее дерево на горизонте ударила молния. Гвен ахнула. Джейн, однако, даже не вздрогнула. Она чувствовала, как энергия грозы гневом вливается в ее вены, поднимает дух, прибавляет силы. Каждый волосок у нее на теле встал дыбом. Гвен теперь казалась меньше и, съежившись, отступала от Джейн, словно тень, склоняющаяся перед светом.

      Гром наполнил пространство класса.

      Джейн трясла бумагой у русалки перед лицом.

      – Я только хочу понять, что же вы делаете, раз ты с ним не спишь?

      – Он мой консорт.

      – Да, но что это значит?

      – Питер… облегчает мою боль. Он делает мою жизнь проще.

      В шоке, словно от удара молнии, Джейн почувствовала, как осколки и обрывки информации складываются в единое слепящее озарение.

      – Он грехотерпец, ведь так?

      Секундное колебание Гвен сделало дальнейшее отрицание бессмысленным.

      – А что тут такого?

      – Ах ты… гадина! Я думала, ты храбрая, я думала, ты сильная. Но ведь от тебя этого и не требовалось, не так ли? Ты ни хрена не чувствовала. Ты вообще не страдала. Это Питер страдал. Это у Питера болели ноги, когда ты плясала до упаду, это Питер переносил твои похмелья и кокаиновые ломки. Это Питер платил за все твои удовольствия, верно? Ну-ка скажи мне: когда ты дурно обращаешься с ним, кто чувствует себя виноватым? А? Ведь не ты же?

      Молния подбиралась все ближе. На фоне зеленоватой послеполуденной темени искусственный свет делал лицо Гвен слишком белым, кожа словно обтягивала ее череп.

      – Консорты для того и существуют. Может, никто об этом не говорит, но все знают. Я не сделала ничего, чего не делалось бы каждый год в каждой общине от начала времен. Так что тут ничего особенного. Что тебя так расстроило?

      – Ты каталась на халяву, а платил за проезд Питер.

      – Мне положено!

      Джейн охватило зловещее спокойствие. Она ничего не сказала. Она была средоточием бури, оком ее силы. Вся суровая мощь стихии вливалась в нее. Она смотрела на Гвен с богоравным презрением.

      С жалким писком русалка отвела глаза и метнулась к двери. Она ухватилась за ручку и, обретя таким образом точку опоры, на секунду повернулась обратно, прежде чем удрать.

      – Все равно твое мнение ничего не значит, мисс Великая-и-Ужасная