Хроники железных драконов (сборник). Майкл Суэнвик

алхимию. Ее зачаровывало изящество предмета. Путем двух операций из хаоса возникали четыре основных элемента и все вещи, происходящие от них. Разложенный на компоненты дуб полностью состоял из этой четверки в определенном сочетании. Это можно доказать, взяв в качестве примера полено и нагрев его до нужной температуры. Клубок начнет разматываться с выбрасыванием языков пламени и струй горячего воздуха – первых двух элементов. По мере прогорания на обрубленном конце полена начнут пузыриться смолистые жидкости – вода. Затем, когда прокаливание завершится, останется пепел, и этот последний будет четвертым элементом – землей.

      – Дымовое выделение, – сказал Бледный человек, – соответствует мужскому началу, а паровое – женскому. Меркурий – это лоно, в котором созревают эмбрионы металлов. Вот почему все великие алхимики – женщины.

      «Женщины», – записала в тетрадку Джейн и трижды подчеркнула.

      – Не понимаю, как можно по собственной воле стать Королевой Плетеной Лозы.

      Трое одноклассников с недоумением уставились на Джейн.

      – Для славы, – пояснил Хебог. – Она может прогуливать уроки, не сдавать экзамены, встречаться с кем взбредет в голову и разъезжать на огромной карнавальной платформе. А все смотрят на нее снизу вверх и машут руками. Она даже получает право носить эту дурацкую тиару. – Отхаркнув комок мокроты, он сплюнул. – Что тут такого непонятного?

      – Да, но…

      – Ой, не нуди. – Саломея извлекла из сумочки пачку тонких розовых сигарет и, не предлагая остальным, закурила. От девицы с вечно мокрыми волосами, свисающими с продолговатого черепа, постоянно тянуло плесенью. Еще она имела дурную привычку во время занятий грызть ногти на ногах. Саломея не особенно нравилась Джейн, но, за неимением лучшего выбора, приходилось общаться с ней и ей подобными. – Эта тема утомляет меня до безумия, да’агая. Поговорим о чем-нибудь другом.

      – Ага. – Крысякис непринужденно отвесил подменышу оплеуху. – Смени пластинку, воришка.

      – Эй, помяни черта, а Питер уже тут как тут, – подал голос Хебог. – Питер, дружище! Какие новости?

      Хебог был из красных гномов. Эта разновидность гномьего племени обладала почти гротескной способностью из мрачного фатализма стремительно впадать в состояние щенячьего восторга.

      – А, привет. – Питер с Холмов, не замечая остальных, рассеянно кивнул гному и обратился к Джейн: – Говорят, ты знаешь, как воровать пленки из того магазина в молле.

      – Да, – ответила она, слегка опешив, – умею.

      – А ты не могла бы мне рассказать как? Эта цыпочка-русалка, за которой я ухаживаю, ты же знаешь, какие они. Понимаешь, ей хочется, чтобы я достал конкретную запись, а у меня полный голяк.

      – Джейн никогда… – начал Хебог.

      – Хорошо. – Она заткнула гнома взглядом. В конце концов, разве не ей решать, когда и кому раскрывать свои секреты. – Расскажу. Видишь у меня эту маленькую красную кожаную сумочку? Я несу ее в правой руке расстегнутую, чтобы иметь возможность