Репортаж из леса. Антон Ратников

табличек с надписью «Участник» нет, они поджимали губы. Кто-то принимался скандалить. Самому ретивому крикуну – директору какой-то телекомпании – я отдал свой неподписанный бейдж.

      – А как же вы? – проявил он сочувствие.

      – Ничего. Я как-нибудь так.

      – Но ведь в этом весь смысл…

      Я поднял одну бровь (этому фокусу меня научил младший брат) и, ничего не говоря, пожал плечами.

      – Весь смысл… – продолжил телевизионщик, обращаясь уже к кому-то другому. Меня он так и не поблагодарил.

      К десяти появились студенты с кислыми лицами. Радовались конференции в основном двоечники, потому что у них отменили семинар по древнегреческой литературе. Они заговорщицки улыбались и прятали от посторонних взглядов плееры.

      Отличницы, наоборот, рассредоточились по толпе и вступили в разговор с профессорами. Отказать красавицам седовласые мужчины не могли. Поглаживая клиновидные бородки, они не спеша рассказывали о своих успехах. Девушки делали вид, что слушают.

      Наконец двери лекционного зала отворились, и туда стали пускать людей. Перед входом возникла давка. В этот момент участники конференции стали похожи на футбольных фанатов, опаздывающих на матч.

      Когда все желающие вошли и расселись по местам, я тоже осмелился составить им компанию. Выбрал кресло поближе к выходу. Так проще слинять, если что. Но я оказался не один такой умный – пришлось выдержать конкуренцию. К счастью, по трансляции объявили, чтобы студенты садились в первые ряды. Они, ворча, повиновались, и на галерке стало посвободнее.

      Сидящий рядом моложавый профессор, которого я видел впервые в жизни, подмигнул мне.

      – Ну как? – спросил он.

      Я показал большой палец.

      – Да-да, – сказал он. По его виду было понятно, что он крайне доволен собой. Я не стал спрашивать почему.

      Спустя еще десять минут прибежала Растергаева.

      – Мы немного задержимся, – сказала она. – Должен приехать Пырьев. Мы все ждем Пырьева.

      – Кто такой Пырьев? – зашушукались в толпе. Выяснилось, что никто не знает Пырьева.

      – Наверное, какой-нибудь крупный ученый, – предположил мой сосед.

      – Почему же его никто не знает? – поинтересовался я.

      – Чем крупнее ученый, тем меньше людей его знает, – ответил он.

      Я хотел задать еще один уточняющий вопрос, но воздержался.

      Все заскучали. Некоторые студенты постарались выскочить из зала, но были застуканы заместителем декана. Их ждали выговоры.

      Я уже устал бороться с зевотой, когда наконец Растергаева вернулась, ведя за собой какого-то длинноволосого студента. Студент выглядел неважно: то ли с похмелья, то ли со сна. Подойдя к компьютеру, он стал совершать загадочные манипуляции. У него, видимо, все получилось. По крайней мере, заработал проектор, показывающий рабочий стол какого-то компьютера.

      Растергаева успокоилась и даже как будто стала меньше ростом.

      – Давайте начнем, – сказала она в микрофон.

      – Позвольте, –