Содом и гоморра. Синдром неудачника (отрывки из мужской жизни). Рассказы. Валерий Павлович Евстигнеев

давно забытый запах детства и неосознанно стал потихоньку облизывать обмылок.

      Лешка-спасатель

      Живя среди мудростей, подаренных прошлыми поколениями, и не пользуясь ими, уподобляешься глупцу, умирающему от жажды на берегу пресного озера.

      Лешкины родители переехали к морю из Ташкента, когда он с горем пополам заканчивал 8-й класс. В 9-й Лешка решил не идти, а стал бегать в курзал на танцы. Там он познакомился с парнями, работающими спасателями на лечебном пляже. Лешка поинтересовался, нельзя ли и ему там устроиться? «Почему нет? Завтра приходи». С утра Лешка пришел на лечебный. Нашел знакомых пацанов, и они подвели его к директору: «Вот, в спасатели к нам хочет». Директор мельком взглянул на Лешку: «Пусть заявление пишет». Нашли бумагу, написали и опять к директору. Он, не глядя, подписал, буркнув: «Ребята тебе все расскажут». Лешка в тот же день и приступил. Красил лодки, таскал лежаки, вбил костыль для спасательного круга. И пошел день за днем -лето в разгаре.

      На лодке Лешка подгребал к буйку, цеплялся за него веревкой и загорал, поглядывая за плавающими толстыми тетками. Однажды одна тетка, лежа на надувном матрасе, заплыла далеко, да и перевернулась. Стала бултыхаться -матрас отнесло. Лешка с трудом от буйка отвязался и давай к тетке грести, догреб и руку ей тянет. Она за руку схватила -Лешка, как воробей, за борт и вылетел. А тетка не отпускает, хватает Лешку за плечи, за волосы, на дно тянет. Перепугался Лешка, забился и, захлебываясь, пытался тетку оттолкнуть ногами, да куда там. Минут через десять подплыла другая лодка, с нее стали нырять парни, тетку достали и откачать смогли, а Лешку -нет, на глубину ушел, а может быть, течением отнесло.

      У ребят пытали потом: «Плавать-то он умел?» А оказалось, что никто его и не спрашивал.

      Неисповедимы пути

      Иной раз, нещадно расходуя силы на те или иные переживания, страдая и мучаясь -время спустя мы вдруг понимаем, что силы эти расходовались совсем не на то, совсем не туда.

      Как много знающих как жить, как мало счастливо живущих.

      Сережа родился в глубинке. Место, забытое Богом. Таких много на Руси. Шабалинский леспромхоз. Улица с деревянными тротуарами, сельпо, цех по производству фанерно-штампованных бочек, в котором работало практически все взрослое население -и все. Кругом необъятные, дикие, безлюдные места. Отца Серега не помнил, тот, будучи пьяным, сварился в огромном бассейне для пропарки бревен. Два старших брата ушли в армию и не вернулись домой. Остались где-то на чужбине. Все жители шли одним путем. И Серега тоже, после 8-го -цех, дружки-корешки. Пьянки, драки, танцы, убогий клуб. Татуировки в поселке носили все. А так как Серега в своем кругу слыл человеком неординарным, поскольку в школе интересовался литературой, историей и географией, да и внешность имел выигрышную -прямой нос, высокий лоб, неглупые глаза, -то и татуировки он носил с большим смыслом, чем его сверстники. По местным понятиям их отличали тонкий вкус и тайный смысл. На лодыжках,