Мой далекий близкий. Юлия Николаева

что меня даже на порог не пустят, но все равно еду, готовясь прорываться с боем. Но нет, миную охранника, а секретарь с улыбкой кивает в сторону кабинета после звонка боссу. Вхожу и закрываю дверь, разглядывая мужчину. Шилов сидит за столом в кресле, откинувшись на спинку.

      Улыбается, а я сжимаю кулаки, борясь с желанием прямо сейчас выцарапать ему глаза.

      – Я согласна, – говорю, с трудом разлепив губы.

      Он вздергивает брови вроде бы в удивлении. Ему нравится эта нелепая игра, которая позволяет чувствовать своё превосходство.

      – Согласна на что? – задаёт вопрос. Я сглатываю.

      – Согласна быть… с вами.

      Он ухмыляется, качая головой.

      – Для начала неплохо было бы перейти на ты, как считаешь?

      Я молчу, глядя на него исподлобья, Андрей отвечает внимательным взглядом, после встаёт и идёт ко мне.

      Замерев в нескольких сантиметрах, спрашивает:

      – Братец нажаловался?

      Я молча стискиваю зубы. Шилов внезапно проводит пальцами от скулы к подбородку, и вместе с этим плавным движением я превращусь в мраморную статую, каменея, холодея… умирая.

      Андрей приподнимает мой подбородок и бродит взглядом по лицу, потом отстраняется и говорит:

      – Поехали.

      Мы молча идём по коридорам, он первый, я следом. Смотрю на его ноги: раз шаг, два шаг. Внутри что-то противно дрожит. Я что, сейчас себя продала? Не думать, не думать. Просто смотри за его шагами, не отвлекайся на мысли.

      На улице словно прихожу в себя, налетает порыв ветра с мелким незаметным дождем, я обхватываю себя за плечи и застываю. Глотаю холодный воздух, следя, как Шилов удаляется, даже не оглядываясь. Знает, что не сбегу. А если сбегу, то вернусь.

      Я мышка в западне, а он кот, которому пришло в голову немного поиграть со своей жертвой. А потом он непременно меня сожрет. Целиком.

      В салоне автомобиля приятный запах, на зеркале заднего вида качается на веревочке ароматизатор в виде лимона. Я наблюдаю за ним почти всю дорогу до дома.

      В холле квартиры топчусь, в то время как мужчина проходит вглубь, бросив ключи на тумбочке.

      – Ну что застыла, – его голова появляется из-за поворота в гостиную, – проходи.

      Я осматриваюсь и ничего не вижу, словно пелена перед глазами. Осматриваюсь ещё раз, хмурясь, заставляя себя. Шилов, сидящий на диване, усмехается.

      – И что дальше? – спрашиваю, глядя на него.

      – Может, хоть руки расцепишь?

      Я с удивлением опускаю глаза и понимаю, что обнимаю себя за плечи. Наверное, это интуитивная попытка закрыться, спрятаться. А я их вообще расцепляла с того момента, как вышла из офиса? Не помню.

      Снова смотрю на Шилова, теперь он не ухмыляется, разглядывает с интересом, словно диковинную зверушку. Злость и горечь снова поднимаются откуда-то из желудка вверх, заполняя меня. Я резко опускаю руки и задираю подбородок.

      Шилов в удивлении вздёргивает