Мой далекий близкий. Юлия Николаева

и не начинал. Так, разминаюсь.

      Я, сжимая зубы, считаю до пяти, потом спрашиваю:

      – Чего вы хотите?

      Кажется, на этот раз, правда, удивлен.

      – Не будь дурой, Ась. Я сказал тебе еще в первую встречу: я хочу тебя.

      Некоторое время я молчу, осознавая услышанное.

      – И вас не смущает то, что я не хочу? – спрашиваю наконец и слышу, как Андрей смеется.

      – Захочешь, Ась, куда ты денешься.

      И оказывается прав. В том плане, что деться мне действительно некуда. Шилов имеет слишком большое влияние в городе, чтобы я могла ему противостоять. А еще он знает, куда бить.

      Глава 2

      В квартиру Шилова я входила с легкой опаской, возможно, слова Ильи создали такое впечатление. Но там было пусто и тихо. Ключи я и впрямь не выкинула, правда, почему, сама не знаю. Прошлась, осматриваясь.

      Ничего нового не обнаружила, словно не несколько месяцев назад ушла, а вчера. Вещей в итоге я взяла немного, только самое необходимое, в конце концов, это же не тюрьма, съездить домой я всегда смогу. Села в кресло и уставилась на картину, висящую на стене. Хмыкнула. Первое время я в этом кресле провела немало часов. Сидела, тупо смотрела в стену.

      Спустя три месяца купила картину и водрузила напротив кресла. Андрей был не против, он вообще дал мне зеленый свет на все начинания, связанные с его интерьером. Мне кажется, даже если бы я выкрасила стены в ярко-оранжевый цвет, Шилов бы не моргнул. Если бы вообще заметил.

      Я должна с ним поговорить. Потому что если мне, и правда, что-то угрожает, то я хочу об этом знать.

      Он позвонил в половине шестого, я как раз варила в турке кофе, и это было одновременно знакомо и привычно, и в то же время странно.

      Сняв трубку, услышала голос Шилова:

      – Ну что, Ася, надеюсь, ты меня ждёшь, я как раз подъезжаю к дому.

      По инерции я выглянула в окно кухни, оно выходило на набережную.

      – Жду, – ответила коротко.

      – Вот и хорошо, – Андрей отключился, я увидела его машину, приближающуюся к арке, ведущей во двор.

      Я следила за ней, пока она не взорвалась. Видела гладкий чёрный корпус, представляла профиль Андрея, как он сжимает руль, даже как будто слышала шелест шин по мокрой дороге, а потом страшный грохот и рыжее пламя, закручивающееся кренделями, пускающее вверх столп чёрного дыма. Я смотрела на этот дым, кончики которого исчезали в воздухе, широко раскрытыми глазами и никак не могла понять, что происходит.

      В голову пришла дурацкая мысль: если прямо сейчас бросить машину в Неву, может, ещё можно будет спасти?.. А потом наступило осознание, и я осела на пол, громко хватая воздух ртом.

      Через мгновенье я обнаружила себя в прихожей. Потом в парадной сбегающей вниз по лестнице. Тапочка соскочила с ноги, и я поняла, что даже не переобулась. На краю сознания вылезла мысль о том, что тапочки в дом тоже покупала я. Откуда вообще этот бред сейчас?

      Я вылетела во двор-колодец и понеслась к арке. Народу уже столпилось немало, движение остановилось, машины держались поодаль, пламя бушевало. Я стояла, глубоко вдыхая влажный