Мой далекий близкий. Юлия Николаева

ты была у него в квартире? – поднял на меня взгляд, я кивнула. – Вы что, снова сошлись?

      – Ну это сложный момент.

      – А эта куда делась? – он поморщился. – Карина или Марина, как ее… – и тут же добавил. – Извини, голова не варит. Сам не знаю, зачем спросил.

      – Когда похороны?

      – Завтра в два часа на Серафимовском. Косницын всем занимается.

      Я кивнула и добавила:

      – Можешь дать его номер?

      Стас потянулся к трубке, и она тут же зазвонила.

      – Задолбали, – выругался он, встав, отошел к окну. – Слушаю… Все работы будут выполнены в срок, вам не о чем волноваться. С документами непременно разберёмся. Да, да. Всего доброго, – и повесив трубку, добавил: – Трындец какой-то.

      Поймав его взгляд, когда Стас повернулся, я спросила:

      – Ты знаешь, за что убили Андрея?

      Стас потёр виски.

      – Я пока вообще ни хрена не понимаю, Насть. Да кто сейчас так поступает? Все договариваются, у нас же не девяностые.

      Мне так и хотелось спросить: а Звягин? Но я сдержалась, решив не выказывать осведомленность. Если даже до Ильи дошли слухи, то Стас точно в курсе. И если молчит, значит, не хочет рассказывать, без толку спрашивать. По крайней мере, сейчас.

      – Дашь номер Артема? – напомнила я.

      – Да, точно, – спохватился Стас.

      Вскоре я снова сидела в машине, слушая незатейливую мелодию в ожидании ответа.

      – Да, – бросил в ответ коротко низкий мужской голос.

      – Привет, Артём, это Настя Киреева.

      – Да, привет, – голос несколько смягчился, в нем скользнули нотки усталости.

      – Можно с тобой встретиться?

      После заминки услышала:

      – Зачем?

      – Поговорить.

      – Я зашиваюсь, Насть. Может, завтра после… – сбившись, все же произнёс: – После похорон?

      – Хорошо, – быстро согласившись, я распрощалась с мужчиной.

      Бросив телефон на панель, поглазела перед собой. Наверное, я веду себя неправильно. Не знаю, почему. Как-то так вышло, что в моей жизни не умирали близкие люди. Точнее, в моем сознательном возрасте. Родители мамы ушли из жизни рано, бабушка через месяц после моего рождения, дед, когда мне было четыре. По папиной линии дед умер молодым от сердечного приступа, а бабушка ещё жива. Родные и друзья, слава богу, тоже остались в стороне от смертей.

      И сейчас я, кажется, просто поверить не могла, что Андрей действительно умер. Умирают где-то там, в других жизнях, далеких от моей… Только вот в этот раз, кажется, попало прямо в цель.

      Больше всего удивляло странное ощущение пустоты внутри на контрасте кипящей вокруг жизни. Мне казалось, время должно остановиться, замереть, и я вместе с ним. Но все вокруг бурлило, кипело, словно пытаясь доказать: никакая смерть не остановит этот поток. Жизнь словно не хотела дать нам, живым, ухватиться за костлявую руку смерти и, рыдая, спросить: почему? Почему так?

      Я не понимала, не могла понять, что происходит в моей душе. Веду себя отстранённо