Стальные сны. Серебряный Клин. Глен Кук

им устроит теплую встречу. Он будет отбиваться от них сколько сможет, чтобы выиграть время и дать уйти остальным.

      – И у этого гада ничего, джамадар, – сказал гигант. Карлик в ответ что-то проворчал.

      Джамадар? На таглиосском это значит «капитан». Правда, раньше, обращаясь ко мне, как к Госпоже, подруге Капитана, Карлик произнес это слово с другой интонацией.

      Я спросила их:

      – Вы видели Капитана?

      Оба переглянулись. Затем коротышка, уставившись в землю, ответил:

      – Капитан мертв, Госпожа. Он умер, пытаясь собрать людей вокруг знамени. Рам видел это. То есть стрелу в его сердце.

      Я опустилась на землю. Что тут можно было сказать? Я знала это. Я видела это собственными глазами. Но не хотела этому верить. Понятно, что до сих пор во мне теплилась крохотная надежда, но увы.

      Не знаю, как выдержала эту боль. Черт возьми, ведь Костоправ был всего лишь человеком. Как же я так попалась? Я не сознавала, что все зайдет так далеко.

      Горюй – не горюй, ничего не изменишь. Я встала на ноги.

      – Мы проиграли сражение, но война продолжается. И Хозяева Теней еще пожалеют о том дне, когда они решили напасть на Таглиос. Как вас зовут?

      Карлик представился:

      – Нарайян, Госпожа. – Он опять ухмыльнулся. Мне его ухмылки надоели. – Пошутили со мной. Мое имя шадаритское.

      Сам он явно был гуннитом.

      – Я похож на него? – Он мотнул головой на того, который был настоящим шадаритом.

      Шадариты, как правило, были высокими, тяжеловесными и волосатыми. У Великана и голова, и тело были похожи на клубок витой проволоки, откуда выглядывали глазки.

      – Я был разносчиком овощей, до тех пор пока Хозяева Теней не явились в Хатовар и не обратили в рабство каждого, кто пережил осаду города.

      Должно быть, это случилось в прошлом году, до того как наш Отряд пришел в Таглиос. Лебедь и Мотер тогда выбивались из сил, пытаясь отразить первое нападение на город.

      – А моего приятеля зовут Рам. Он – возчик из Таглиоса. Был им до мобилизации.

      – А почему он назвал тебя джамадаром?

      Нарайян взглянул на Рама, ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, и, наклонившись ко мне, прошептал:

      – Рам не очень умен. Он сильный и выносливый, словно вол, но с мозгами у него слабовато.

      Я кивнула, однако его объяснение меня не очень удовлетворяло. Эти типы не вызывали доверия. Шадариты и гунниты не ладят между собой. Шадариты очень высокомерны и водить дружбу с гуннитами для них считается делом позорным. Нарайян же был гуннитом, к тому же гуннитом низкого происхождения. И все же Рам относился к нему с почтением.

      С другой стороны, ни в одном из них не чувствовалось ни малейшей враждебности по отношению ко мне. А в этот момент мне была предпочтительнее любая компания, нежели одиночество. Поэтому я сказала им:

      – Нам следует двигаться. Иначе еще кто-нибудь появится… Что это он делает?

      В руках Рама был булыжник весом фунтов в десять. Он раздробил им ноги убитого человека. Нарайян