Сокол. Светлана Раимовна Ляндина

не стал возражать, только упрямо фыркнул.

      – Как дела у мамы?

      – Все так же. Ворчит на внуков, а недавно поссорилась с дворником из-за мусора возле лавки. Помнишь, там всегда сидят мужики с бутылками? Вот ее и заело – почему, да зачем? Во дворе, где гуляют дети, постоянно валяются окурки и пивные банки.

      – Она права.

      – Скажешь тоже! Мужики за собой бутылки убирают, это молодежь безобразничает.

      – Тебе лучше знать.

      Папа знаком со всеми пьяницами в округе. Держит их в узде, все старается перевоспитать.

      – У тебя деньги-то есть? – вдруг спросил он. – Не надо подкинуть?

      – Нам хватит. Мы с Аней много не тратим, стараемся обходиться малым.

      – Если, что…

      – Спасибо. Я скажу.

      – Только не экономь на ребенке. Когда она еще увидит Францию?

      – Мы не миллионеры. Пусть привыкает, – жестко отрезала я.

      И тут он завел старую песню. Провожал нас в аэропорт – вздыхал да охал – и сейчас, не устоял и снова вспомнил о наших бесконечных долгах.

      – Надо было обменять путевки на деньги, погасили бы часть ипотеки. Сумма солидная, ни копейки.

      – Пап! – одернула я его. – Мы уже говорили на эту тему. Путевки не меняли на деньги. А если бы меняли, я все равно бы не согласилась. Мы мечтали поехать во Францию.

      – Полмиллиона.

      – И что?

      – Можно было машину оплатить.

      – Еще оплатим. Понемногу.

      – Ладно, – сдался папа. Спорить в такой поздний час – нет смысла. – Поговорим, когда вернетесь домой.

      – Так будет лучше.

      – Не заводись, Вера. Я желаю вам только лучшего. Когда сама станешь бабушкой – поймешь, как сердце болит за внуков.

      – Я не завожусь, а люблю тебя.

      – Подлиза. Поцелуй за меня Аню.

      – А ты маму.

      – Спокойной ночи.

      – Пока.

      Я выключила свет в комнате. В дверь постучали.

      Аня давно уснула, завернувшись с головой в одеяло и тихо посапывая. На улице темно. В номере прохладно. За окном бушует море.

      Вытянув руку вперед, я пошла в гостиную. Если это Александр, то я…

      Он сразу же поцеловал меня, как только дверь открылась.

      – Прости меня, – прошептал он, оторвавшись от моих губ.

      – Малыш…

      – Прости.

      Я притянула его к себе.

      Только под утро мы смогли поговорить. Снова бессонная ночь, тихие вздохи, признания в любви и синяки на груди.

      – Где ты был? – забравшись к нему под бочок, спросила я сонным голосом.

      – В Ницце. Ездил на пару дней.

      – У.

      – Бабушка попросила кое-что купить.

      – Это продается только в Ницце?

      – Там есть один классный магазин, в нем продаются духи и прочая косметика из натуральных продуктов. Бабушка много лет ей пользуется.

      – Поэтому она не стареет?

      – Наверное.

      Он засыпает. Только губы шевелятся, а глаза закрыты.

      – Я думала, ты сбежал от меня?

      – Нет.

      – Алик.

      Уснул.