Нюх потеряла. Хроники одного карантина. Марина Тайсина

эти подписи не было никакой возможности. Мы вообще не выходили из дома, и чётко соблюдали все меры изоляции. Нам даже еду (мясо, птицу, рыбу, овощи), как я уже писала, привозили раз в две недели, так сказать, оптом: мама заказывала провиант для дома в той же фирме, что и в детсад. И это было такое необычное ощущение полной несвободы, к которому сложно было привыкнуть. И потому я думала, что ездить по адресам и собирать подписи не вариант.

       Единственно логичное решение в данных условиях оформить документ – использовать виртуальные средства. При этом никого никто не обманывал. Помощь действительно была нужна. Правда, это ничего не поменяло. Активистов чиновники отправили читать нормативные документы и сверять ОКВЭДы4, которые вроде подходили, а вроде и нет.

      У мамы совсем опустились руки. Ещё один вариант хоть как-то остаться на плаву – написать арендатору о снижении аренды. Мама была против. Ни средняя сестра, ни папа не могли её переубедить. Я попросила поговорить с мамой свою лучшую подругу, у которой один из бизнесов как раз сдача в аренду помещений, также она сама арендовала площади. Подруга поговорила с мамой, прислала ей пример того, как пишет запросы она. Мама долго еще собиралась с духом, она вообще очень долго доходит до каких-то вещей, сначала принимает предложения в штыки, оправдывается темпераментом флегматика – «долго доходит, как до жирафа». В общем, оплот недоверия пал, мама все же написала письмо с просьбой снизить плату за помещение. И арендатор пошёл ей на встречу – на шее у мамы остались зарплаты работникам и счета за коммуналку.

      ***     

      Мы прожили почти месяц у родителей. Я готовила борщ, рыбу, рис, варила компот, – в общем, все как полагается в день дежурства, и как-то мама, разбирая посудомойку,  сказала: «Мы уже месяц живем и ни разу не поссорились». И на самом деле, это было большим для всех нас достижением. Ну и для меня, в первую очередь. Вообще всегда считается, что причиной конфликтов являюсь я. Собственно, я их провоцирую. И, думаю, родственники правы. Я просто вообще не могу терпеть какое-либо на меня давление и попытки директивно заставить меня делать так, как кому-то хочется, без учёта моего мнения, – это приводит меня в бешенство.

      Понятно, что в детстве я все делала «как говорили», всем во всем помогала, была очень послушной девочкой. Не дай Боже поперёк кому что сказать. Но к подростковому возрасту, начала показывать свое Я, чем всех очень удивила.

***

      Самый одиозный случай произошел в Москве, куда мы семьей переехали из Казахстана, в очередное папино назначение. Переехали мы, когда мне было двенадцать. И попасть девочке из глубокой деревни «какого-то Сары-Озека» (именно так считали и учителя, и мои одноклассники) в сообщество «столичных звёзд», – непростое испытание. Под сомнение ставились и мои знания, и мои оценки, и то, как я одеваюсь. Меня обзывали палкой. А я просто была маленькой, худенькой, а мои сверстницы уже имели пышные формы. В 90-е быть худой было не модно. 

      Помню, как хотела

4

Общероссийский классификатор видов экономической деятельности