Вихрь 2. Девушка, которая прорвалась сквозь время. Анна Беннинг

выражение лица Бэйла или то, что на нем не было футболки, а только свободные льняные брюки.

      – Дай мне книгу, – произнес он серьезно.

      – Я… я не хотела, – запинаясь, сказала я и почувствовала, что краснею. И о чем я только думала, копаясь в вещах Бэйла?

      Я хотела извиниться, но Бэйл уже протянул руку. Он не злился, скорее, немного запаниковал. Я хоть и посмотрела на него виновато, но книгу не отдала. Рисунок со мной и вихрем не давал мне покоя, и я не смогла удержаться:

      – Ты так меня видишь?

      Бэйл напрягся еще больше:

      – Нет. Так ты выглядишь на самом деле.

      Я посмотрела вниз, на рисунок. Лицо этой девушки было мне незнакомо, хотя это была точная копия меня. Но чувствовалось в ней что‐то… теплое, мирное, стойкое, чего я у себя не замечала.

      Бэйл взял у меня из рук свою книгу и бросил ее на кровать. Затем тихо вздохнул:

      – Перед прыжком в вихрь… ты выглядишь именно так.

      Я покачала головой. Бэйл взял меня за подбородок, и я заставила себя не отводить взгляд.

      – Если ты хочешь что‐то обо мне узнать, – произнес он, – просто спроси.

      – А ты разве ответишь? – выпалила я.

      Бэйл, казалось, замешкался:

      – Ну конечно.

      – Я даже не знаю, с чего начать, – призналась я. – Я так мало о тебе знаю. Я даже не предполагала, что ты умеешь рисовать.

      Бэйл положил руки мне на талию и притянул к себе:

      – Я рисую только тогда, когда у меня слишком много всего скапливается в голове. Это… это как если бы я перемещал часть проблем на бумагу, понимаешь?

      Я подумала о рисунках, на которых была изображена Сьюзи, беззаботно и счастливо плавающая в воде. Мы оба знали, что этого никогда больше не случится. Кураториум ставил над ней опыты и навсегда уничтожил ее способность жить под водой.

      А Бэйл был тем человеком, который поймал ее и забрал в кураториум. Еще в то время, когда Варус Хоторн был для него словно отец. Я легко могла представить, какую вину испытывал Бэйл, когда рисовал эти рисунки.

      Я тоже положила руки ему на талию и ощутила жар его еще мокрого тела.

      – Если у тебя слишком много всего скапливается в голове, ты можешь поговорить со мной, – сказала я. – Ты ведь доверяешь мне?

      – Доверяю, – подтвердил Бэйл. Он помедлил минуту, затем продолжил: – Просто мне не очень легко дается полагаться на кого‐то, кроме себя. За последние годы я вынужден был рассчитывать только на свои силы. Мои решения были единственным, чему я мог доверять.

      – Но ведь мы хороши, – отреагировала я. – Вдвоем. Не так ли?

      – Да. – Он улыбнулся, но не выглядел особо счастливым.

      – Бэйл…

      Он скорчил гримасу:

      – Я просто не люблю, когда ты подвергаешь себя опасности. Да еще ради людей, для которых ты ничего не значишь. И тогда в Нью‐Йорке… Я попытаюсь, конечно, привыкнуть к этому, но…

      Я уже поняла, что он намекал на Пулмана. Мы не разговаривали об этом с тех пор, как вернулись в Санктум.

      – Я