Сезон охоты на людей. Стивен Хантер

не намеревались никуда уходить, и выставит его полнейшим дураком.

      Он почувствовал, что его охватывает отчаяние.

      – Я должен идти,– сказал он более крупному из двоих офицеров в штатском.

      – Нет,– отрезал тот, и второй агент тут же шагнул ближе и схватил Питера, как будто собирался повалить его.

      Питер попытался было вырваться, но его схватили еще крепче, и через несколько секунд он и впрямь оказался на земле. Двое мужчин наклонились над ним.

      – Это просто смешно,– с трудом проговорил он.

      Похоже, что они были согласны с ним. Они озадаченно смотрели друг на друга, словно не знали, что делать дальше, но в следующий момент один из них резко обернулся.

      Мотор автомобиля Донни ожил; вспыхнули фары.

      Человек с фотоаппаратом отпустил Питера, оставив второго, повыше ростом, следить за ним, и, пригибаясь, побежал к воротам.

      – Ну что, помог он тебе? – спросила Джулия, пока они, не торопясь, шли по темной дороге.

      – Да,– ответил Донни.– Он мне помог. По-настоящему. Теперь я знаю, что делать.

      – Может быть, мне стоит пойти поздороваться с ним?

      – Нет, он в каком-то очень странном настроении. Я плохо понимаю, что здесь происходит. Так что давай просто уберемся отсюда. Мне нужно еще кое-что сделать.

      – А что он тебе дал?

      – Это картина. Очень хорошая. Я потом покажу ее тебе.

      Они поднялись на темный пригорок. Донни уже различал впереди очертания автомобиля. Но внезапно он почувствовал волнение: они были здесь не одни. Это было странное чувство, которое могло бы пригодиться в стране, населенной враждебными индейцами,– ощущение чьего-то взгляда. Он вгляделся в темноту, пытаясь рассмотреть опасность, но не увидел ничего, никакого движения. Одни только поля, слабо освещенные луной.

      – А кто был этот блондин? – поинтересовалась Джулия.

      – Фицпатрик, его приятель. Этакий здоровенный ирландец. Они грузили удобрения для разбрасывателя.

      – Странно.

      – Он сказал, что они решили заняться погрузкой ночью, чтобы не таскать мешки по жаре. Черт возьми, ведь это всего-навсего удобрения. Кто знает?

      – Что же все-таки происходило с Тригом?

      – Не знаю. Он был, м-м-м, странный, вот и все, что я могу сказать. У него было то же самое выражение, что и на фотографии в «Тайм», где он спасает окровавленного парнишку от полицейских в Чикаго и у него самого из головы хлещет кровь. Он был очень упорным, настойчивым, но можно было почувствовать за всем этим большое эмоциональное напряжение. Можно было подумать, что он готовился к смерти или чему-то еще в таком роде. Я не знаю, почему и как. Это немного меня напугало.

      – Бедняжка Триг. Возможно, даже у богатых мальчиков есть свои демоны.

      – Он изо всех сил обнял меня. Он плакал. Может быть, в этом было что-то от извращения. Я чувствовал, как его пальцы стискивали мои мышцы, и чувствовал, что он был счастлив, обнимая меня. Я не знаю. Все это очень непонятно.

      Они дошли до автомобиля, Донни включил мотор и зажег фары. Подав