Тысяча ночей без тебя. Федерико Моччиа

всем хочется, чтобы был кто-то, кто сказал бы нам, что делать, а мы бы потом поступали с точностью до наоборот, но…

      – Но?

      – Нам всегда радостно, когда кто-то интересуется нами.

      Оля кивнула и сделала еще один глоток. Затем она взяла тост и намазала на него масло, стараясь не разломить. Наконец, когда дело было сделано, она положила сверху немного черничного варенья.

      София хмуро посмотрела на нее:

      – А у меня всегда ломается.

      – Потому что ты готовишь точно так же, как играешь…

      София озадаченно на нее посмотрела.

      Оля ей улыбнулась:

      – Подавляя всех и вся. – И она откусила кусочек бутерброда.

      – Да уж точно, тосты – это тебе не третий концерт Рахманинова.

      Они рассмеялись и продолжили разговаривать, время от времени запивая разговор чаем.

      – В общем, я с тобой не согласна.

      – Я и не сомневалась.

      – Мне нужно было встретиться с Виктором вчера вечером, чтобы понять некоторые вещи, которые в противном случае ускользнули бы от меня.

      – Хорошо.

      Некоторое время они молчали.

      – Ты тоже хочешь сказать мне что-то еще?

      София улыбнулась:

      – Да, конечно, но я не уверена, что ты захочешь это услышать.

      Софии нравились их с Олей отношения – они были очень близки, но в то же время держали дистанцию, относясь друг к другу с невероятным уважением, большой любовью и, возможно, даже с небольшим страхом, который и мог все испортить. И поэтому они играли в словесные игры там, где можно было выразиться более просто.

      – Вчера я поняла, что хочу любви. Я скучаю по тому, чтобы быть красивой для кого-то, и от этого в самом деле становиться красивой. Я скучаю по смеху и… – София посмотрела на Олю, немного беспокоясь о том, какую реакцию это вызовет. – Я скучаю по сексу.

      Она увидела, что ее попытка взорвать неизвестную ей бомбу ни к чему не привела. Словно если бы у гранаты сорвали чеку и отправили ее далеко и глубоко в море, а она, взорвавшись, отправила на поверхность всего лишь жалкий пузырь, который лопнул с тихим бульком.

      Оля вздохнула:

      – Я не вижу во всем этом ничего плохого, все это более, чем естественно. Ты красивая женщина, молодая, веселая, любопытная, радостная… Большинство мужчин сходят по тебе с ума и хотят тебя, а что уж говорить о тех, кто видел, как ты играешь!

      – Почему?

      – Поскольку видеть твою игру на фортепиано возбуждает еще сильнее – ты касаешься клавиш, будто ласкаешь музыку, будто занимаешься любовью. И это говорит тебе женщина.

      – Да, думаю, мужчина выразился бы по-другому. Ты действительно так меня видишь?

      Оля улыбнулась:

      – Я преуменьшила. Ты не рассказала мне только одного, после твоей внимательной рефлексии по поводу вчерашнего вечера…

      – Подожди… – София остановила ее. – Прежде чем ты мне скажешь то, что хочешь, я хочу тебе кое-что рассказать. Вчера вечером мы ездили ужинать в прекрасное