Сердце земли. Лус Габас

на него в упор, – мне нужна твоя помощь. Пожалуйста.

      – Ладно, – пожал плечами Томас.

      Сидя за столом в центре кухни, в компании престарелой матери и странного братца, окруженная живой историей, Алира чувствовала себя одинокой. Гнет прожитых лет, одни и те же разговоры и ностальгия ускоряли телесное увядание. Однако тем вечером в кухне царило возбуждение: женщина волновалась, как мать воспримет грядущее перенаселение в доме. Она повторяла про себя аргументы, пока сервировала первое блюдо, за ним – второе, потом десерт, наполняла графин водой, дорезала хлеб, приносила пепельницу Томасу. Нужно было как-то унять нервозность, и самое главное – не дать никому понять, что решение, пусть и логичное, проистекало из желания снова оказаться с Адрианом под одной крышей.

      К ее изумлению, мать и брат выслушали ее молча, вместо того чтобы сразу принять новость в штыки, как будто она сообщала нечто само собой разумеющееся. Им нужны были деньги и помощь в уходе за особняком, с чем невозможно было справиться в одиночку. Запустение царило как внутри, так и снаружи, к тому же была угроза необходимости продать поместье. Потому нужно было срочно найти выход из ситуации – возможный, разумный, оправданный.

      И молчание родственников подтверждало, что она озвучила то, что все и так знали.

      – Люди в доме, Алира? – переспросил Томас, зажигая сигарету, пока Элехия осознавала услышанное, не произнося ни слова. – Но кто? И сколько?

      – Аманда, Адриан и Дуния. Две комнаты. Третью свободную мы тоже потом сдадим. Если повезет, то кому-то знакомому. И потом, они займут лишь третий этаж.

      – Там комната Херардо, – наконец произнесла Элехия.

      Но Алира уже все продумала: на втором этаже было три просторные спальни, не меньше, чем на третьем.

      – Он может занять мою, а я перееду на верхний этаж в южной башне.

      – Ему придется таскать тяжелые вещи, – возразила Элехия.

      – Не обязательно. Мы наймем грузчиков.

      – Он не захочет переезжать, он обожает свою комнату: он там жил с самого детства.

      Алира не переносила упрямство матери, когда та бросалась на защиту старшего сына, поскольку тот единственный из троих детей не жил в поместье круглый год. Сама женщина была бы рада переехать из бывшей детской, но это Элехию не волновало.

      – Если хочешь, можешь переезжать.

      – Тельма не будет спать в башне: она и днем туда боится подниматься.

      Алира улыбнулась. Когда на поместье спускалась ночь, элегантное прямоугольное здание, в северной и южной части которого возвышались две квадратные башни с остроконечными крышами, наполнялось тенями, шумами, подозрительными скрипами и стуками, и другими признаками павильона из фильма ужасов.

      – Тогда все проще. Пусть занимает мою.

      – А Хан?

      – Уверена, что он будет счастлив переехать во вторую башню. Подростки любят простор. Ты что думаешь? – повернулась она к Томасу.

      Брат сперва был сосредоточен на своей сигарете, но, когда