Эпизод со вкусом капучино. Анна Львовна Абаимова

сейчас – о нём тоже знали. И Тимофеев рассчитывал, что хотя бы тут сможет его остановить и предъявить веские доказательства, в ответ на которые у чёрта не будет никаких оправданий.

      Про возможно готовящееся преступление сообщили сотрудники скорой помощи.

      Прямо в центре города в своей шикарной квартире умирал очень богатый человек. Семейным он никогда не было и потому врачей встречали всегда его друзья, среди которых чаще всего был этот самый чёрт. Человек болел странной не диагностируемой болезнью, от которой скорее всего очень скоро должен было умереть.

      – Что вы здесь делаете с пациентом? – то и дело спрашивали приехавшие врачи.

      – Это мой друг, вот даже сиделку для него нанял, – неизменно отвечал чёрт, будто не слышал прозвучавший вопрос.

      – Вы можете встать? – пытались выяснить врачи, обращаясь к больному.

      Тот мычал, корчась на полу.

      – Он в туалет пошёл и упал, – пояснял чёрт. – памперсы ему купим.

      У больного тряслись руки, ноги и голова, он пытался говорить, но бессвязные звуки не соединялись в слова. Часто показывал трясущимся пальцем куда-то на комод, и туда тотчас подскакивал чёрт. В конце концов выяснять, что происходило в этой злосчастной квартире, вовсе не входило в обязанности сотрудников скорой – они просто сообщили обо всём в полицию. Адрес этот взяли на заметку, однако пока туда не совались. Явно чёрт всё предусмотрел, и появление страж порядка его не просто насторожило бы, но и вынудило тщательней заметать следы. Пока же он действовал в открытую – старался даже засвидетельствовать якобы непонятную болезнь, от которой должен был умереть человек, его следующая жертва.

      Изредка Тимофеев заезжал в тот квартал и останавливался неподалёку от дома, где всё это происходило. Посматривал, размышлял. Несколько раз видел чёрта. Тот всегда приезжал с озадаченным, серьёзным лицом – прямо сострадание изображалось на нём, не придерёшься. Привозил пакеты с едой, возможно купленной в каком-нибудь кафе поблизости. Вечерами оттуда выходила сиделка, оставляя больного в одиночестве. Однажды Тимофеев подошёл к ней – порыв был рискованный, однако он решил попробовать такой ход.

      Это происходило весной, и пожилая женщина отпрянула, поскользнувшись на тонкой корочке последнего льда, покрывшего к вечеру местами асфальт. Тимофеев подхватил её и удержал за локоть, чтобы она не упала.

      – Работаете здесь? – спросил он.

      Кивнул на окно со включенным светом – единственное светящееся среди потемневших остальных в этот поздний час.

      – Работаю, – ответила женщина и сделала шаг в сторону, намереваясь уйти.

      Улицу освещали фонари и она стала всматриваться в дорогу, чтобы больше не поскользнуться.

      – Не торопитесь, мне надо с вами серьёзно поговорить, – продолжал следователь.

      Она вскинула на него удивлённые глаза, однако замерла, заинтересованно ожидая, что он скажет дальше.

      – Что происходит вообще в этой квартире? Что там