Дом в конце сиреневой аллеи. Елена Андреевна Тюрина

колдовство? – заметил он. – Если верить, то всё это само притягивается. А на самом деле ничего такого нет. Иначе, почему бы тут все продолжали жить? Ну вот логично же – ведьма жила, место проклятое… Так чего вы все отсюда не уехали?

      – А люди, возможно, так специально говорят. И ту женщину, которая тут жила, осудили несправедливо, – сказала Ольга. – Может, не стоит верить людской молве? Да и как в двадцать первом веке воспринимать всерьёз весь этот бред? Человечество расщепило атом, раскрыло ДНК, люди летают в космос, создают роботов. Да много чего ещё… Но всё равно находятся те, кто верит в вещи, противоречащие науке. А хотя, знаешь… Может, так нежелательных покупателей отпугивают. Это распространённая схема – наговорить о доме или квартире гадостей. Соседи, бывает, подобное практикуют. Рассказывают, что там кто-то когда-то умер, или проклятье на доме, или ещё что-нибудь придумают.

      Орлов потянул на себя дверь, и она с негромким скрипом отворилась. Внутри было темно и тихо. Вскоре глаза привыкли, и стало возможно различить приоткрытую дверь. Через неё попали на бывшую кухню. Старинная печь в углу, какая-то посуда. Прошли в другую комнату, бывшую жилую. На столе – остановившиеся часы. Последовали дальше… В одной из комнат оказалось много старых книг. В частности, различные медицинские издания 20-40-х годов XX века. И ещё поэтические сборники. Сергей полистал книгу о первобытной поэзии. Внутри имелись даже старорусские и скандинавские заклинания. Ольга всё фотографировала на свой Никон. К слову, в доме оказалось немало интересных ракурсов для фото. Время здесь как будто остановилось.

      Вокруг, внутри и снаружи, находилось множество предметов деревенского быта. Было очевидно, что дом постепенно погибает. Он имел четыре небольшие комнаты. Обходили их гости в смятённых чувствах. Кое-где сквозь щели между досками, которыми были забиты окна, пробивался солнечный свет. В одном из шкафов нашли коробку с бумагами. Там было и несколько пожелтевших фотографий. Ольга лишь мельком на них взглянула. Они лежали в аккуратной коробочке вперемешку с открытками, какими-то записками, медицинскими справками. На одном снимке были изображены мужчина и женщина в одежде начала прошлого века. На другом – женщина в платке. Не молодая и не старая, какого-то неопределённого возраста. Лицо благородное и взгляд уставший. Сколько таких одиноких женщин осталось после войны… Доживали свой век в полуопустевших деревнях, никому не интересные, никем не замеченные. Оставлявшие после себя вот такие покосившиеся дома и заброшенные могильные холмики на местных погостах.

      Больше ничего важного на глаза не попалось. Ни икон, ни драгоценностей. Либо всё было хорошенько припрятано, либо, скорее всего, это просто легенды.

      – Место с очень доброй энергетикой, – сказала Ольга. – Я бы такой дом не продавала. Так и вижу рыжего кота, сидящего на окошке. Может, не надо отказываться от такого места?

      – Намекаешь на то, что никаких шансов его продать нет? – пошутил Сергей.

      – Нет. Просто я смотрю на дом и это место, и мне хорошо. Какое-то спокойствие, уют, тепло. Был бы мой