II. Бриллиант Зорро. Рамина Латышева

ручки на высокой груди, говорила "нет" и удалялась или в дверь гасиенды, или в карету, или ко временно отложенным делам.

      На сторону несчастного жениха с течением времени встал весь дом губернатора. Дон Ластиньо отдал в распоряжении фрейлины всю половину первого этажа гасиенды с вполне прозрачными намеками на то, что Кери может переделывать ее на свой вкус и усмотрение. Сеньора Камелия каждые три-четыре дня вытаскивала свою дочь вместе с ее подругой на бесконечные ярмарки и базары, чтобы купить новую занавеску, вазочку или салфетку, при этом ненавязчиво советуясь с Керолайн о том, какая из приобретаемых ими мелочей хорошо смотрелась бы в доме молодоженов. Дон Алехандро же принял участие в судьбе крестника в виде прямого вопроса без подтекстов и завуалированных намеков. И однако все они после каждой новой попытки получали одинаковый и вполне однозначный ответ.

      Что касалось Изабеллы, занимавшейся аналогичными работами не только днем, но и по ночам, и имевшей вместо ответа один и тот же многозначительный взгляд, то она в конце концов стала всерьез опасаться, что любящий брат схватит и унесет ее на руках под венец с первым же мужчиной, которому она по неосторожности улыбнется, махнет рукой или окажет любой другой отличительный от остальных знак внимания. А после того, как лично убедится, что имя его сестры занесено в церковную книгу с записью "замужем за …", помчится в гасиенду за Керолайн и тут же сыграет свадьбу, к проведению которой в любой момент времени были готовы на протяжении последних четыре месяцев около полусотни человек. Это в конечном счете привело к тому, что Изабелла стала бояться выходить из дома без сопровождения, чтобы случайно не остаться с каким-нибудь знакомым без свидетелей или не поздороваться с лицом противоположного пола чаще, чем один раз в день, и приобрела привычку обходить далеко стороной любое скопление народа, где мужская половина публики превалировала над женской. И это оказалось самой сложной и выматывающей стороной ее новой жизни, потому что после возвращения из Ла Пас скрывать появление на родине сеньоры Камелии и ее дочери было дольше невозможно.

      О том, что к дону Ластиньо силами невероятного провидения вернулась его супруга, знал пока только дом Веласкес, в связи с тем, что два его представителя лично видели ее в ту ночь. Остальное же население, включая прислугу гасиенд де ла Вега и Линарес, некоторое время продолжали держать в неведении. Это было сделано равно для того, чтобы дон Алехандро мог за две недели хоть немного разобрать груду скопившихся дел, не отвлекаясь каждую минуту на объяснения о том, действительно ли сеньора Камелия вернулась в Калифорнию спустя четырнадцать лет или это было чьей-то злой шуткой, а дон Ластиньо со всем семейством мог беспрепятственно съездить на отдых в Ла Пас и провести время исключительно в родственном кругу, не растрачивая его на бесконечные приемы, наполненные рассказами и воспоминаниями.

      Губернатор за время отсутствия своего друга рассказал истинное положение вещей,