Малахитовый лес. Никита Олегович Горшкалев

только грянула полночь, перед ними, прямо у костра, явилось чудо: сцена с декорациями дворца, построенная из слизи; откуда ни возьмись из всех щелей, дыр, норок и ям повылезали бенгардийские привидения – они тесным полукругом заняли свои места перед сценой. Тигры-призраки в предвкушении уставились на волнистый занавес, не замечая искателей. Искатели же заёрзали на своих местах, привставали, оборачивались, разглядывая колеблющиеся, как пламя свечи, полупрозрачные тела.

      – Не бойтесь, они не причинят вам вреда, – донёсся из-за занавеса голос тигра-призрака на двух лапах. Его голос звучал успокоительно, а манера речи стала более осмысленной, чем при дневном свете. Призрак просунул голову в занавес и прошёлся высматривающим взглядом по рядам, остановившись на Алатаре. – Моим братьям и сёстрам не терпится увидеть представление. Своим постыдным воспоминанием вы открываете сезон! Знали бы вы, – усмехнулся тигр-призрак, покрутив усами, – сколько у нас ушло слизи на то, чтобы построить эту сцену! Попрошу отнестись к нашему выступлению с должным уважением: помните, что мы – актёры-любители. Просим соблюдать тишину во время спектакля и не зарывать рыбьи кости в песок. Да, Репрев, мы к тебе обращаемся!

      Алатар, ещё раз оглядев толпу, спросил:

      – Сегодня здесь собрались все бенгардийцы?

      – Простите меня, Астра Второй, но я помню только, как считать до сорока, – ответил призрак.

      – Странное дело: я не вижу и половины, – пробормотал себе под нос Алатар. Его услышал Репрев.

      – Наверное, всем не досталось билетов, – ухмыльнулся он, но в его глазах читалось волнение. Репрев поглядывал на Агнию: она сидела, подложив под себя ногу, и катала между пальцев короткий стебелёк овсюга.

      Умбра спал сладким сном, лёжа на Алатаре,– по просьбе Агнии тигр дал ему сон-траву.

      – Мы готовы начинать, – объявил тигр-призрак и вдобавок ко всему – конферансье; он заранее избавился от своей нелепой одежды и неплохо себя чувствовал в свете лунных софитов.

      Занавес раскрылся. Призрак-конферансье поклонился и торжественно произнёс:

      – Бесподобная Агния, дамы и господа, поприветствуем по-нашему, по-бенгардийски!

      Тигры хором издали губной протяжный гул, который невольно подхватил Алатар: они исполняли свою песню, не открывая пастей, – простую неземную песню, которую сложно описать, но стоит лишь раз услышать – и не забудешь уже никогда. Она пробирала до мурашек, и в воздухе витало непостижимое единение, частью которого хотелось стать.

      – Как же я по этому скучал… – блаженно промурчал Алатар.

      – Бесподобная Агния, прошу вас на сцену!

      Агния вздрогнула, но встала гордо и уверенно, держа руки со сжатыми кулаками по швам.

      – Агния, ты ещё можешь отказаться, – как бы украдкой предложил Алатар.

      – Нет, Астра Второй, – с напускным почтением и беззубой насмешкой произнесла она другое, здешнее, имя Алатара, бросив на него горемычно-смеющийся взгляд кинокефала, принявшего свою судьбу. – Не могу.

      Агния взошла на сцену