Метка магии. Джорджия Бауэрс

так.

      Ветер колыхал ветви деревьев, и хрустящие листья падали на траву. Матильда накинула пальто Оливера себе на плечи, затем замерла, почувствовав, как он наклонился к ней и обнял ее, чтобы ухватиться за другую веревку.

      Он моргнул, посмотрел на нее и прикусил нижнюю губу.

      – Знаешь, в этот самый момент я чувствую сильное давление, – сказал он.

      Матильда сглотнула.

      – Да?

      – Угу, – промычал Оливер, поднимая руку к щеке Матильды.

      – Нет! – выкрикнула Матильда, резко отстранившись от него.

      Оливер выглядел удивленным, его глаза округлились.

      – Черт, что я наделал? Мне очень жаль, я…

      Матильда покачала головой, ее сердце бешено колотилось в груди, когда она увидела замешательство, отразившееся на его лице.

      – Ничего, это не ты. Я… я…

      Матильда почувствовала теплую руку Оливера на своей и посмотрела вниз, когда его пальцы сомкнулись вокруг нее.

      – Продолжай, – сказал он, – ты можешь рассказать мне, Матильда. Что происходит?

      – Мое лицо. Я имею в виду шрамы на моем лице от того, что я причиняла боль людям. Ты их не видишь, но все равно чувствуешь

      – О, – выдохнул Оливер, – меня это не волнует. Я имею в виду, не похоже, что ты причинила боль сотням людей… Не так ли?

      Матильда покачала головой.

      – Не совсем, – ответила она, не глядя Оливеру в глаза, когда произносила эти слова. Она была уверена, что ей не нравятся большие числа, но она давно перестала считать, – я просто… У меня на лице написано много имен, Оливер. Очень много.

      – Значит, никто никогда…

      Матильда скрестила руки на груди.

      – Меня целовали до этого, спасибо.

      – Но?

      Плечи Матильды поникли.

      – Они… ни один из них не был настоящим. Я имею в виду поцелуи, которые у меня были. Они не целовали меня, потому что они хотели, или потому что они заботились обо мне, или… Наверное, я просто не знала, что это такое, целоваться по-настоящему, поэтому я никогда не беспокоилась, что кто-то касается моего лица, потому что меня никогда не целовали так.

      – До сих пор, – пробормотал Оливер.

      Матильда сглотнула. В темноте, где-то между качелями и костром хрустнула ветка. Матильда так глубоко погрузилась в их разговор, что забыла: они не одни. Оливер и Матильда нахмурились и повернулись туда, откуда донесся звук. Парень сжал ее руку, пока они вглядывались в шелестящие кусты. Он сглотнул, а затем встал.

      – Наверное, просто один из тех идиотов, что решил справить нужду в кустах, – сказал он себе под нос, а затем выкрикнул: – Вали отсюда, чувак, кем бы ты ни был, здесь девушка.

      Кто-то вышел из-за высоких кустов и уставился на них из-под массы вьющихся волос, еще более взъерошенных, чем обычно.

      – Я не верю в это, – Матильда покачала головой, вставая, – Эрин?

      – Эрин? – повторил Оливер, хмуро глядя на Матильду, затем повернулся, чтобы посмотреть на Эрин, когда она уже бежала по лужайке.

      – Эй! Вернись! – крикнула Матильда, но Эрин уже исчезла среди гостей вечеринки. Матильда повернулась