Метка магии. Джорджия Бауэрс

спальни Нанны Мэй.

      – Подожди, подожди, – поспешил Оливер, в то время как Матильда потянулась к ручке пассажирской двери, – я помогу.

      – Спасибо, – произнесла Матильда, улыбаясь, когда скользнула на сиденье и посмотрела на Оливера, прежде чем он закрыл дверь, – но я уверена, что смогла бы справиться с этим сама.

      – Эй, я вообще-то профеминист! Но я бы умер от стыда, если бы дверь отвалилась еще до того, как началось наше свидание.

      Матильда улыбнулась. Они еще даже не выехали на вечеринку, а девушка уже наслаждалась обществом Оливера.

      Парень обошел машину и со скрипом открыл дверцу, затем сумел проскользнуть на водительское сиденье.

      – Готова? – спросил он.

      – Готова, – подтвердила Матильда, стараясь не рассмеяться, когда Оливер забрался внутрь, как большой дружелюбный гигант, пытающийся уместиться в смарт. – Как долго ты за рулем?

      – Уже год, – ответил Оливер, проверяя зеркала, а затем отстраняясь, – жаль, что я не научился магии до этого – не стал бы ждать, пока мне исполнится шестнадцать, или переживать из-за экзаменов в автошколе.

      «Почему я об этом не подумала, – пронеслось в мыслях Матильды. – О, я знаю, потому что не похоже, чтобы мне было куда ездить».

      – Что бы тебе понадобилось для подобного заклинания? Эм, как вы это называете… заколдованные права? Полицейский бы посмотрел на карточку и увидел фальшивую дату рождения?

      – Или сработало бы заклинание контроля, – продолжила Матильда, глядя в темноту ночи. Она взглянула на Оливера, который улыбался ей, – что?

      – Это круто, да? Говорить о заклинаниях, колдовстве и прочем.

      – Да, очень круто, – сказала Матильда, прикусив губу, чтобы улыбка не разорвала ее щеки, – хотя единственные разговоры, которые я когда-либо вела с мамой, были о магии.

      – Но это, должно быть, хорошо? Учишься у своей мамы?

      Матильда кивнула.

      – И моей бабушки. Было бы неплохо поговорить о чем-нибудь другом, хотя не то чтобы моя бабушка на самом деле много говорит.

      – Она не разговаривает?

      – Опять эти вопросы.

      – Прости, скажи мне заткнуться.

      – Я просто шучу. Она по-настоящему не разговаривала с тех пор, как мой папа «ушел», – Матильда ненавидела себя за то, что заключила это слово в кавычки. Но она просто не знала другого способа объяснить случившееся.

      – Значит, он не ушел? – спросил Оливер.

      – По словам моей мамы, он ушел. Он бросил нас. Это ее версия событий, и она придерживается ее

      – Но ты думаешь иначе.

      – Он бы этого не сделал. Мама заставила его уйти, я знаю, что она это сделала, – сказала Матильда, глядя на свои руки.

      – Ты не обязана говорить мне это, если не хочешь.

      Матильда оперлась локтем на дверь и посмотрела на Оливера: его брови постоянно хмурились, когда он сосредотачивался на тихих дорогах. Она сделала вдох, затем выдохнула вместе со всеми мыслями, которые застряли у нее в горле с того дня, как исчез ее отец.

      – Тебе повезло, что ты не принадлежишь