Дочь костяных осколков. Андреа Стюарт

он бы даже глазом моргнуть не успел. И все, что у него было, – это история, в которую никто не поверит.

      Но поступи я так, лишилась бы возможности получить копию ключа. И ничего не узнала бы. Я бы застряла там, где была в начале дня, – память затуманена, мне не выудить из нее ответы на вопросы отца; сколько ни стараюсь, они всегда неправильные. А этот кузнец… он хороший человек. Отец научил меня паре приемов, с помощью которых можно разговорить и расположить к себе хорошего, законопослушного человека.

      – У вас есть дети? – спросила я, аккуратно подбирая слова.

      Цвет лица у кузнеца немного изменился, он уже не был таким мертвенно-бледным.

      – Двое. – Он нахмурился, как будто сомневался в том, стоит ли ему говорить со мной.

      Я решила выложить все карты на стол:

      – Я – Лин, дочь императора. После смерти матери он сильно изменился. Отгородился от всех, оставил совсем мало слуг и перестал встречаться с губернаторами островов. Назревает мятеж. Безосколочные уже захватили Халут, они стремятся расширить свои владения. И еще – Аланга. Кто-то может и не верить в то, что они возвращаются, но это моя семья удерживала их от возвращения. Вы хотите, чтобы по вашим улицам маршировали солдаты? Хотите, чтобы война была у вас на пороге? – Я тронула кузнеца за плечо. – На пороге дома ваших детей?

      Кузнец непроизвольно поднял руку к шраму за правым ухом. Такой шрам был у каждого горожанина. Это место, откуда вырезали кусочек кости черепа, а потом их уносили в подвал императорского замка.

      – Мой осколок, он усилил конструкцию? – спросил кузнец.

      – Не знаю.

      Не знаю, не знаю… Как же мало я знала!

      – Но если я проберусь в подвалы отца, я поищу ваш осколок и принесу его вам. Не могу ничего обещать. Хотела бы, да не могу. Но я постараюсь.

      Кузнец облизнул пересохшие губы.

      – Мои дети?

      – Посмотрю, что можно сделать.

      Больше я ничего не могла сказать – все без исключения должны были участвовать в Празднике десятины.

      Лоб кузнеца заблестел от пота.

      – Я все сделаю, – сказал он.

      Отец уже наверняка просмотрел доклады, отложил их в сторону и взял чашку с чаем. Отпил глоток и смотрит в окно вниз на городские огни.

      У меня ручейки пота заструились между лопаток. Надо было вернуть ключ, пока отец меня не застукал.

      В полумраке я наблюдала за тем, как кузнец делает слепок ключа. Как только он мне его вручил, я повернулась, чтобы бежать обратно во дворец.

      – Лин! – окликнул меня кузнец.

      Я обернулась.

      – Меня зовут Нумин. Я прошел ритуал в одна тысяча пятьсот восьмом году. Нам нужен император, который нас защитит.

      Что было на это сказать? Я просто побежала. Побежала по переулку к окружавшим дворец стенам.

      Отец уже наверняка допивал чай и держал еще теплую чашку в ладонях.

      Один камень отделился от стены у меня под пальцами. Полетел вниз. Я вся съежилась.

      Отец опустил чашку на стол и смотрит на город. Как долго он будет смотреть в окно?

      Спускаться быстрее, чем