Проданная невеста. Александр Зиборов

скоро понял, что готовится выступление бродячего музыканта.

      Протиснулся вперёд и увидел его сидящим на тахте с дутаром из орехового дерева в руках. Певец был уже стариком с морщинистым лицом и серыми словно выцветшими от времени глазами, в стороны торчали его седые волосы, но инструмент он держал твёрдо. Вот он тронул шёлковые струны, полился тихий, нежный звук. Толпа замерла, и дутарчи запел приятным звучным голосом:

      – Друзья пиров, бесед, друзья души –

      Из трёх родов друзей все ль хороши?

      Друзей пиров корми и – прочь от двери,

      Друзей бесед беседы не лиши.

      И лишь друзей души почти доверьем,

      За них и чашу с ядом осуши!..

      Последовали одобрительные возгласы в толпе.

      Дутарчи немного прокашлялся и продолжил:

      – Пока здоровым будешь и богатым,

      Тебе любой знакомец будет братом.

      Когда ж ты станешь хворым бедняком,

      Твой брат забудет, что с тобой знаком…

      После небольшой паузы певец запел:

      – Живи, пока тебе живётся,

      Пока ликуешь и страдаешь.

      Нам жизнь не на века даётся,

      Всего на миг; ты это знаешь!..

      И дальше дутарчи пел короткие даже не песни, а четверостишия.

      Джамшед подумал: «А почему? Он что, не помнит более длинных или такие более доходят до людей?..»

      Но тут дутарчи опроверг его мысли, запев:

      – В наш век избрал я только двух

      для дружбы непритворной —

      Бутылку длинную с вином,

      стихов корабль узорный.

      Поклажи не бери с собой —

      путь верный слишком узок.

      Ты захвати лишь пиалу —

      ведь жизни нет повторной!

      Не я один томлюсь тоской

      без дела в этом мире.

      И мудрым – горе: не взошли

      делами знаний зерна.

      Рассудком если оценить,

      так здесь, в путях тревожных,

      Деянья мира и он сам —

      игра лишь тени вздорной.

      Надежду я в душе питал

      с тобой быть вечно вместе,

      Но смерть на жизненном пути —

      надежд убийца чёрный…

      Прекрасной кудри ты ласкай,

      оставь о прошлом повесть —

      Судьба удач и неудач

      путям планет покорна.

      Нет дня, когда ты был, Хафиз,

      случайно трезвым найдён —

      Вином предвечности пьянеть

      он обречён бесспорно!

      Толпа благодарно ободрила певца. И Джамшед кричал вместе со всеми.

      Пение всё больше завлекало его, он забыл о том, почему явился сюда на базар. До самого его сердца дошли следующие строки:

      Как я страдал, как я любил – не спрашивай меня.

      Как яд разлуки долгой пил – не спрашивай меня.

      Как я любовь свою искал и кто в конце концов

      Теперь мне больше жизни мил – не спрашивай меня.

      Как я от страсти изнывал и сколько горьких слёз

      Я