Формула просвещения. Есения Бережнова

отсеков, в который ни у кого не было доступа, кроме профессора и Ножина. Отсутствие коллеги на работе, объяснили длительной командировкой, так что все складывалось как нельзя лучше. В один из ноябрьских вечеров, доктор Ножин пошел проводить очередной осмотр Ангелины Степановны, а профессор сидел в своем кабинете и читал статью о новых генетических исследованиях, которые проводил один известный американский генетик. Профессор так увлекся чтением, что не услышал стук в дверь и только когда в проеме показался запыхавшийся Николай Иванович, профессор понял, что-то стряслось.

      –Федор Павлович, отслойка…

      – В операционную быстро! -перебил его профессор.

      Мужчины выбежали за дверь и поспешили вниз по лестнице не дожидаясь лифта.

      Ангелина Степановна лежала на кушетке, ее лицо исказила гримаса боли.

      –Сейчас, потерпите Ангелина Степановна, -профессор с Ножиным переложили ее на каталку и повезли в операционную.

      –Мало времени, профессор, -Ножин посмотрел на часы.

      –Приступаем, -гаркнул он.

      Крик младенца оповестил о своем появлении на свет ровно в двадцать два часа двадцать две минуты. Профессор зафиксировал дату и время рождения. Ангелина Степановна лежала на столе под действием наркоза. Все прошло благополучно, и счастливый профессор посмотрел на малышку, она была чудесной. Сегодня родился не просто ребенок, родился ребенок мира.

      –Поздравляю вас, профессор! -Ножин похлопал его по плечу.

      –Спасибо, Николай Иванович, я ценю вашу помощь. Мы вместе сделали это.

      –Что теперь? -спросил Ножин, – что будет ждать малышку?

      –Удивительная жизнь, -ответил профессор.

      Доктора положила ребенка в барокамеру и занялись роженицей. Ночь выдалась поистине сложной, однако сложная не значит не счастливая.

      Глава III

      Годовалая малышка сидела на полу и сосредоточенно смотрела на разноцветные кубики, разбросанные вокруг. Она была очаровательной. Ее янтарно-золотистые волосы были не погодам длинные и закручивались в локоны, пухлые розовые щечки выдавали в ней ребенка, пышущего здоровьем, но особенными были ее глаза. Девочка родилась с гетерохромией, ее миндалевидной формы глаза были разных цветов. Правый глаз был чистого зеленого цвета, как маленький изумрудный камешек, левый глаз был золотисто карего цвета, в тон ее волос. Ее широкие брови вразлет и густые черные ресницы подчеркивали эту особенность еще сильнее.

      Дверь в игровой комнате распахнулась и Федор Павлович быстрым шагом вошел внутрь.

      –Как ваши дела, Ангелина Степановна?

      –Замечательно, -женщина улыбнулась и подала малышке, тянущей свои ручки красный кубик.

      Профессор присел на корточки возле ребенка и провел ладонью по ее маленькой голове, отчего мягкие волосы смешно поднялись дыбом вверх. Мужчина внимательно заглянул в ее глаза, но она продолжала играть в кубики, не обращая никакого внимания на Федора Павловича.

      –Прекрасное дитя, -он поднялся и подошел к женщине. -Ей нужно придумать имя.

      –Никак не могу подобрать,