Грозный идол, или Строители ада на земле. Анатолий Эльснер

на правнуков наших обрушит весь Свой гнев и разбросает Он их, как бы козлов бодливых, по всей земле… И рога собьет, и гордость их, которая учила говорить: мой Бог во мне – совесть моя. Подумайте, братцы мои, не идолопоклонство ли это сказать: совесть – Бог. Моя совесть человеческая, немощная, но, как учил нас Осип, я и говорю: поступаю не по совести, позволяя людям молодым и неразумным жить без правил, без управителей, как соколы какие на деревьях… Отвечайте, братцы милые, что скажете на все это?

      С последним словом Парамон остановился под тенью гигантского орешника, ветви которого, простираясь во все стороны, образовывали как бы зеленый шелестящий шатер. Это дерево называли Деревом совещания, так как обитатели Зеленого Рая при всяком недоразумении собирались сюда и решали все свои дела большинством голосов «по совести». Все свое внимание при этом они сосредоточивали на своем внутреннем голосе и потому, прежде чем дать мнение свое, долго стояли в задумчивости, с опущенными вниз головами. Так как испорченных людей там не было, а благодаря свободе и равенству чувства зависти и зложелательства если и шевелились в некоторых сердцах, то с течением времени, во всяком случае, подавлялись вследствие отсутствия благоприятных условий для развития этих сатанинских пороков, то соревнование между ними происходило преимущественно на почве чистоты совести, труда, взаимопомощи, обмена своими мнениями. Получалось в высшей степени отрадное и почти нигде не наблюдаемое явление: развивались и утончались различные добродетели, и постепенно регрессировали обратные человеческие качества, делающие жизнь для многих в культурных центрах невыносимо тяжелой, – различные пороки. Одновременно с развитием альтруистических начал их умственные силы постоянно развивались, и различные мысли бродили в их головах, как молодое вино в сосудах. Самостоятельность труда, отсутствие зависимости и всякого подавляющего авторитета и, что, может быть, самое важное, необходимость вырабатывать свои собственные выводы, и отсутствие, так сказать, умственных цепей в виде раз навсегда усвоенных традиций и лже-истин, которыми во всех странах опутывают людей с колыбели до гроба, – все это породило чудесный результат: они казались более развитыми, нежели люди, проведшие много лет в школах и получившие аттестат зрелости. Кстати сказать, аттестат этот им дают как раз в то время, когда в них вполне созревают и всевозможные пороки, обладать которыми для борьбы со своими конкурентами, на какой угодно арене деятельности в городах, – грустная необходимость. Не существовало еще министра, который был бы лишен способности лукавить, обманывать и лицемерить, как не существовало еще истинного святого, для которого современники не сплетали бы терновый венец с самыми острыми иглами.

      Парамон пристально смотрел на своих братьев, устремляя свои глаза то на одного из них, то на другого, и движение, которое при этом совершало его искривленное тело, напоминало поднявшуюся на хвосте и поворачивающуюся в разные стороны