Ведьмин фонарь. Галина Герасимова

или где вы сегодня веселились?

      Она все-таки вытолкнула его за порог и закрыла дверь. Постояла в прихожей, прислушалась к вою ветра на улице. К вечеру снегопад усилился, наверняка опять наметет сугробы выше колена. А Руди шапку не надел…

      Проклиная собственную жалостливость, Вильма схватилась за ручку. Конечно, друг никуда не ушел. Смотрел на нее грустным щенячьим взглядом, как в детстве, когда она поймала за руку ворующего кошели голодранца.

      – Заходи. Спать будешь в лавке, – вздохнула она, и Руди, просияв, заскочил в дом. Снял пропахшую морем куртку, сапоги: однажды, зайдя в гости, он наследил в доме, и подруга заставила все убрать.

      – А чего так темно-то?

      Он едва не споткнулся о выставленную корзину для зонтов посетителей – Вильма все никак не сподобилась ее убрать, и огляделся в поисках фонаря. Пришлось зажигать настенный светильник: может, Руди и хороший друг, но не стоит лишний раз его искушать. В нынешнее время артефакты дороги, хотя – ведьма искренне на это надеялась, – не дороже дружбы.

      – Во сколько тебя завтра будить?

      – Кэп сказал после первого колокола быть на «Крачке». – Друг доплелся до широкой лавки и завалился на нее, поджав длинные ноги. – Будем грузить продукты.

      – Зимуешь в Иствере?

      Женщина набросила на него шерстяной плед, и Руди с благодарностью в него укутался.

      – Не все ли равно? Здесь-то меня только ты ждешь, – с нотками горечи ответил он.

      Руди был сиротой, в возрасте пятнадцати лет его выперли из приюта, и искать себе пристанище в городе мальчишка не стал. Да и на что он мог надеяться без образования и профессии? Кем устроиться? Помощником в столярной лавке? Грузчиком? Каменотесом? А море он всегда любил. Свой дом Руди нашел на корабле, от матроса поднявшись до второго помощника капитана, и гордился этим. А Иствер или их городишко, Маскарт, – какая разница где зимовать?

      Захрапел Руди резко, с надрывом, Вильма аж подпрыгнула, но будить друга не стала. Наскоро перекусила оставленной похлебкой с хлебом, отложив львиную долю Руди на завтрак, а после поднялась к себе в переделанную из чулана комнатку.

      Магический фонарь она подвесила на гвоздик у стены: совершенно невзрачный, он и без того не притягивал взгляда, но держать артефакт при себе было как-то спокойнее.

      «Если Руди будет зимовать в Иствере, надо сварить ему побольше настоя, чтобы на обратную дорогу хватило», – подумала перед сном ведьма и крепко уснула под завывания метели и громкие рулады друга, слышные даже в ее комнате.

      Утро вышло суматошным. Во-первых, Вильма едва не проспала. Из-за вчерашней ранней побудки спать хотелось нещадно, и если бы не толстый рыжий кот Семга, приблудившийся с прошлой зимы котенком, она точно проспала бы до колокола. Но коту во что бы то ни стало потребовалась его порция рыбы, и ведьма встала. Ахнула, увидев алую полоску рассвета, и бросилась будить Руди.

      Естественно, ни о каком приготовлении настоя речи уже не шло. Завтракал помощник капитана на ходу, а Вильма пообещала,