Афганские эпизоды. Сборник коротких рассказов. Николай Шамрин

хотела вытереть его голову, но не смогла, Розенбаум подошёл к краю помоста и стал расписываться на предметах, которые протягивали ему люди. Впередистоящие зрители даже влезли на сцену и от их присутствия тут же возникла толчея и неразбериха. Видимо тогда Люська и потеряла заветный лоскут материи. Сначала она пыталась разыскать полотенце, но быстро поняла бесполезность затеи. От разочарования девушка закрыла лицо руками и тихонько заплакала. Странно, но, несмотря на суматоху и гвалт, артист услышал её всхлипы. Он выпрямился и осторожно спросил:

      – Что с тобой, сестрёнка? Обидел кто?

      На несколько секунд над плацом снова повисла тишина. Люська вытерла глаза, и не обращая внимания на потёкшую тушь, ответила сквозь слёзы:

      – Полотенце… пропало!

      Глаза Розенбаума расширились от удивления, а затем случилось невероятное: отставив в сторону гитару, он под одобрительный гул зрителей снял себя сначала спецназовскую куртку, а затем и тельняшку, оголив накачанный торс. Протянув полосатую майку Люське, тихо, но озорно, сказал:

      – Держи тельняшку, сестрёнка! На память обо мне…

      Она погибла через три дня после того концерта. Нет, она не ходила в рейд с разведчиками и не вытаскивала раненных из-под огня. Просто штабной автобус, который вёз её и ещё четырёх девчонок в аэропорт, откуда начинался долгожданный отпуск, подорвался на мине. Так уж получилось, что бронетранспортёр охранения благополучно проехал через выбоину в бетонке, а мина сработала именно под тем колесом, над которым сидела старшая медсестра. Девчата остались живы, только соседка справа получила контузию средней тяжести, а она… По сложившейся в Афгане традиции, сослуживцы поставили фанерный обелиск на месте подрыва, на который они приклеили фотографию погибшей, и сделали надпись красным фломастером: «Наша Люся».

      Эпизод 3. ««Братство» по оружию»

      Предателей презирают даже те,

      кому они сослужили службу.

      Публий К. Тацит

      Командир неспешно оглядел офицеров и кивнул начальнику штаба:

      – Начинайте, Виктор Борисович, с чувством, толком и расстановкой.

      Майор раскрыл свой блокнот и монотонно-размеренным голосом приступил к докладу:

      – Получен приказ – оказать помощь местной бригаде царандоя в проведении операции. Само мероприятие имеет локальный характер и, потому…

      Командир недовольно перебил неторопливую речь начальника штаба:

      – Вечно ты, Борисыч, своими заумными словесами тень на плетень наводишь, а времени, итак, в обрез, – снова обведя взглядом лица подчинённых, сказал, как отрубил, – короче, нам надо блокировать пути возможного отхода духов и, в случае чего, поддержать царандоевцев огнём. Детали операции уточним на совместном совещании в штабе бригады, где нам надо быть уже через полчаса. Со мной едут командир четвёртой роты, реактивщик, ну и ты, Борисыч. Выезжаем через десять минут на двух бэтээрах взвода связи. Охрану колонны обеспечивает