Душа Вечности. Ты не тот, кем являешься на самом деле. Ника Павлова

речь. В конце рассказа она поцеловала бы нас в лоб и похвалила за то, что мы так спокойно сидели и не пропускали ни единого её слова. Мы же целовали бы её в ответ в щечку. Потом она счастливая отпустила бы нас поиграться в догонялки на лужайке полной чудесных цветов, её любимых цветов. Мы бегали бы все вместе, и нам было бы очень весело и хорошо. К нам позже бы присоединился наш отец, который взял бы маму за руку и поцеловал бы ее тыльную сторону ладошки, после чего они оба пытались бы за нами угнаться, и тогда мы все в четвёртом, всей дружной семьёй играли и смеялись, хохотали бы во всё горло. Нам так было бы спокойно и легко вместе… И так день за днём мы жили бы без грусти и печали. Наше королевство процветало бы вместе с нами. Солнышко вставало навстречу нам, мы же росли вместе с ним… Ценили бы каждый день и каждый вздох, в присутствии любимых… В присутствии живой мамы…

      Его голос сорвался. У Вивьен медленно с лица скатилась слеза, а сердце превратилось в узел, окутанный безграничной болью и тоской о будущем, которое у них могло бы быть с братом. Но его не было и никогда уже не будет…

      – Такое я могу увидеть только во сне, больше нигде, потому что наша мать умерла, оставив нас. Предпочла уйти, вместо того, чтобы остаться и бороться.

      – Мы не знаем всех обстоятельств…

      – Да мы вообще ничего не знаем!!! – с дрожью в голосе и злобой воскликнул Вильям.

      Они сидели около статуи некоторое время плечо к плечу молча, не зная, что ещё можно друг другу сказать. Вдруг Вильям резко встал и вытер рукавом свои слезы.

      – Я так больше не могу, мне слишком больно рисовать радужные мечты, которым не дано случиться.

      Вивьен вскочила на ноги, в тот момент, когда Вильям собирался уходить.

      – Ты не один, я твоя сестра. Она мне тоже была матерью, и мне тоже очень и очень больно. Я тоже иногда рисую лучшее будущее для нас, и каждый раз мне невыносимо от того, что этому не суждено случиться. Я, как никто другой, понимаю тебя. Она могла бы стать для нас всем. И мне тоже страшно просыпаться утром, потому что я могу забыть цвет её прекрасных зеленых глаз, цвет волос и прекрасный нежный голос, который будил нас по утрам. Мне страшно всё это забыть, страшно, что это может всё затеряться в моей памяти. Я за свое детство создала столько воспоминаний, что уже боюсь запутаться в них и не отличить реальность от мечты. Я очень сильно скучаю по ней и спрашиваю себя каждый день, почему мы остались без неё, почему именно нас лишили матери. Почему с нами обошлись так несправедливо? Чем мы провинились в трёхлетнем возрасте?

      Вильям остановился спиной к Вивьен и слушал ее монолог.

      – Но единственным утешением с того времени осталось то, что у меня есть брат, частичка её души. Я в детстве всегда смотрела на тебя, а вспоминала её. Это было немного нерационально, но я думала, что она направляет тебя своей рукой, мне иногда даже казалось, что я видела эту руку. Но совсем