Последний костер. Виктория Козлова

еще одна песня была бы лишней. Поэтому скальд помедлил мгновение, и извлек из лютни беспокойные звуки последней на сегодня мелодии. Эту песню он исполнял очень редко, но знал, что сейчас она придется к месту.

      Наливай полнее!

      Стынут наши души,

      Под рубахой ветер,

      В сердце непокой.

      Танец отогреет

      Жарким поцелуем –

      Слаще нет наград!

      На этих словах он смотрел только на Вигдис. Время для игр прошло, и капитанская дочка оставлена растерянно хлопающей ресницами. Сейчас для Мальфри существовала только его возлюбленная жена, для которой он когда-то и сочинил эту песню. Он навсегда запомнил тот вечер: корчащиеся на полу гости, отравленные ужасным ядом; его жена и несколько других воителей, не пивших вина, сражаются с атаковавшими заговорщиками; его собственное сознание, то и дело ускользающее под действием отравы…

      Наливай полнее!

      Обнимай покрепче!

      Стали звон отступит,

      Радость и покой!

      Пой мне до рассвета,

      Кровь сотри с ладоней,

      Утоли печаль!

      Пришел в себя он очень быстро. Мальфри лежал на полу, голова его покоилась на коленях жены, а сама Вигдис окровавленными руками крепко сжимала какой-то пузырек, вливая его содержимое в рот скальда. По счастливой случайности у нескольких заговорщиков оказалось с собой противоядие, но спасти удалось лишь Мальфри и еще одну девушку, все же остальные гости погибли в страшных муках до того, как подоспела помощь. Самым ярким воспоминанием того случая стало разъяренное лицо воительницы, ее глаза, полные пламени и отчаяния.

      Пей с моих ладоней!

      Наливай полнее!

      Будь живой мечтою!

      Разъяренным зверем!

      Пей с моих ладоней!

      Ночи нет длиннее!

      Мы с тобою пламя!

      Мы с тобою звери!

      Наливай полнее!

      Небо все светлее…

      Снова завтра в море

      В пасть морского змея!

      Пей с моих ладоней!

      Ночи нет длиннее!

      Мы с тобою пламя!

      Мы с тобою звери!

      Эти строки родились в нем уже тогда. Первое, что он сделал, когда пришел в себя – начал напевать эту мелодию. Тогда он во второй раз увидел свою сильную Вигдис плачущей.

      На следующей же день они уплыли с того острова. Долгое время плавания Мальфри провалялся в лихорадке, вызванной остаточным действием яда в организме, а когда снова смог встать, то первой песней, которую он исполнил, была новорожденная баллада. И жизнь их тогда круто изменилась, хоть скальд и списал это на предыдущие события. Однако, каждый раз, когда он извлекал тревожно-сладкие звуки из лютни, что-то сильно менялось в и без того сумбурном течении жизни семейной пары. Нет, Мальфри не поэтому редко исполнял ее, но сейчас он чувствовал, что баллада уже ничего не изменит – что-то должно было произойти в скором времени, что-то незримое витало