Великая Зеленая Лиса. Вероника Заболоцкая

молча выковыривала кусочки корицы с сахаром, отправляя себе в рот. Лис неторопливо попивал чай. Когда дочь наконец подняла глаза, по лицу ее катились огромные беззвучные слезы.

      – Я, наверное, плохая сестра и страшная эгоистка, – выпалила Малакиния.

      – Это еще почему? – Мудрый Лис удивленно поднял брови.

      Первые слова стоили ей немалых усилий. Но так всегда, самое сложное – это начать. Дальше говорить стало легче.

      – Ну вот у Милании скоро столько радостных и интересных событий, и она к ним так готовится и так ждет… А я … Нет бы разделять радость сестры… Ее восторг… Помогать ей … Я только чувствую, как с каждым днем, чем ближе к ее Донитию, тем больше я то злюсь, то грущу… И все, что меня заботит, это как она уедет, далеко в университет, а я тут буду… Одна, без нее, без любви, без друзей, без совместных игр и дурачества и уроков вместе … В школу сама ходить… Дома сама сидеть… И мне стыдно, что я думаю только о себе, и грустно, потому что я так люблю Миланию и не могу просто порадоваться за нее, потому что я хочу, чтобы мы всегда были вместе и все, – на этих словах Малакиния бросилась обнимать отца, не в силах сдерживать рыдания. Она уткнула лицо в его измазанный мукой фартук, продолжая плакать. Мука тут же оказалась на лице и волосах лисенки. Мудрый Лис обнял дочку, ласково похлопывая по спине. Иногда слезам надо просто дать выход, потому какое-то время они так и просидели. Наконец, отметив, что постепенно всхлипы затихают, Хранитель одной рукой потянулся за кружкой.

      – Малакиния, ты никогда не будешь одинокой. Вокруг тебя много тех, кто тебя любит. И даже если какое-то время Милания будет далеко, это не изменит того факта, что вы сестры и очень близкие подруги. – Мудрый Лис краем фартука заботливо вытер с лица дочери мокрые полосы от слез, оставив вместо них мучные разводы. – Конечно, ты радуешься достижениям сестры, и совершенно нормально испытывать страх и злость из-за расставания с тем, кого любишь. Нам всем будет очень не хватать Милании дома, мы будем скучать и грустить. Но, знаешь, лучшее лекарство от грусти и скуки – это занятие. Важное или интересное, а лучше, и важное, и интересное одновременно. – Прочистив горло, Мудрый Лис поднес к губам кружку с чаем и как бы между делом добавил, искоса наблюдая за дочерью: – Например, размышления и подготовка к собственной жизни после Донития. – Он допил остатки чая. Малакиния, лицо которой просветлело было, снова стала похожа на мрачную тучку. – Ты уже думала о том, что хотела бы делать после Донития? Университет Фрикайленда был бы отличной базой для будущей Хранительницы лисоборотней…

      – Я не думала… Мне казалось, еще столько времени… Я не знаю… Я не знаю, чего хочу, не знаю, что мне интересно. – Малакиния опустила глаза, ощущая, что своими словами сейчас сильно разочарует отца. – Я не особо прилежно учусь в школе, не уверена, что меня примут в Университет… И, если честно… В классных комнатах мне душно. От алгебры и геометрии веет скукой. На экономике я засыпаю. Ботаника и живнология меня занимают больше, но нельзя сказать, что прямо захватывают. Я хорошо рисую и шью, мне нравится сочинять