Дуе кокки. Лилия Макеева

и, в конце концов, начал выходить из себя:

      – Сеньора, я Вам уже десять раз это повторил! Ничего другого предложить не могу!

      Закончив разговор, доктор вздохнул. Вообще он часто вздыхает. Алла вспомнила своего московского врача-гомеопата, для которого вздох – симптом недомогания, даже если речь идет лишь о нервном переутомлении.

      – Такая кошмарная эта пациентка! Ей уже семьдесят, а она с живого не слезет, – пожаловался доктор Кокки.

      – Болеет человек… А ты клятву Гиппократа помнишь?

      – Помню… – снова вздохнул доктор.

      Он галантно расплатился за кофе, и они поехали в неизвестном Алле направлении.

      Кондиционер шпарил так, что у гостьи замерз кончик носа.

      – Можно убавить немного? – попросила она осторожно, боясь показаться капризной.

      – Конечно, аморэ! Всё для тебя!

      Опять «аморе»! А ведь Алла уже попросила придумать для нее более оригинальное прозвище. Некогда, значит, ему думать. И сейчас он тоже занят тем, что развозит какие-то бумаги по разным адресам.

      Ехали молча. За окном мелькал город, хаотичность которого поражала даже из автомобиля. Логики в расположении кварталов Алла не находила – они строились, по ее мнению, пьяными от раскаленного солнца людьми.

      – Совершенно не понимаю топографии Неаполя, – поделилась она.

      – И не поймешь. Он таков на самом деле – запутанный, странный, расположенный на разных уровнях, – не без любви ответил коренной неаполитанец.

      Следующий пункт назначения оказался на улице Джакомо Леопарди.

      – Тебе нравится этот поэт? – поинтересовалась Алла.

      – Очень…

      – Прочти пару строк, если можно? Хочется услышать Леопарди на родном языке.

      – Так сразу не могу. Я должен подготовиться, – засмеялся Энрико.

      – А что тебе еще нравится?

      – Романтическая музыка, итальянский шансон хорошего уровня, в котором можно различить тексты и мелодию. Хорошая литература. «Доктор Живаго» Пастернака. И умные женщины. – Улыбнулся итальянец лукаво.

      Все мало-мальски образованные иностранцы знают «Доктора Живаго», благодаря знаменитой экранизации романа с относительно молодым Омаром Шерифом в роли Юрия. Алла считала и этот образ, и всю постановку лубочной и слащавой. А они в восторге.

      – А еще мне нравятся немецкие сосиски, но не традиционные, а белые, анемичные на вид, – признался доктор.

      – А… Нюрнбергские.

      – Ох, и вкусные…

      Энрико привез свою новую знакомую на площадь, к станции метрополитена «Золотая медаль», снабдив тремя билетами на все виды внутригородского транспорта, общим сроком действия четыре с половиной часа.

      – У станции с таким названием ты не потеряешься, – заверил он с улыбкой. – Осматривай город. Вернешься вечером сюда.

      – Получу золотую медаль? – озорно улыбнулась она.

      – Обязательно.

      Доктор торопился в студию, его ждали измученные болезнями пациенты. Алле предстояло изучать Неаполь самой.